Врата Миров
Шрифт:
Теперь – карты на стол!
В отсеке Хорса вспыхнул свет. Под сводом заработало устройство жизнеобеспечения, и теплый воздух всклубился туманным маревом.
Сквозь материал рабочего стола, расположенного справа от морфа, проступили символы и схемы.
Взрыв не произошел.
Сигнатура осталась стабильной.
Пока таяло марево теплого воздуха, Глеб с трудом вернул себе четкость зрения.
Хорс панически мимикрировал. Он отчетливо видел – энергия, поступившая в бортовую сеть, шла из глубин станции, от одного из основных реакторов. На такое способен лишь армахонт!
– Мы
– Можем, пока не пострадали люди. Тебе лучше связаться с остальными ц’остами, остановить их, если была спланирована атака.
Хорс выглядел жалко. Он совершенно растерялся.
– Я уже давно не управляю морфами, – признался он. – Пойми, – он смотрел на Глеба с ужасом. – Пойми, я лишь хотел вернуть мир, стабильность! Я думал, что сходство людей и армахонтов даст мне ключ к управлению первичными системами сети Н-болгов! Но все пошло не так! Я собрал единомышленников, мы прибыли в эту систему, поселились на борту станции. Начали эксперименты, но не добились успеха!
– И не могли добиться. Ключ к технике армахонтов состоит из двух частей. Вам никогда не овладеть вторым компонентом!
– Мы не знали о второй составляющей! Думали, что секрет скрыт в комбинации генов! Между нами произошел раскол. После многих неудачных попыток каждый морф стал действовать по своему разумению, по своей методике! Они рекомбинировали исходные образцы в поисках нужного сочетания. Наплодили жутких тварей, которых пришлось отправить на планету, заморозить в подледных хранилищах.
– Почему их не уничтожили?
– Было жалко. Каждая рекомбинация требовала огромных усилий. Мы хотели сохранить образцы для будущих исследований.
– Сейчас я позову Мишель, – Глеб встал. – Не вздумай даже заикнуться, что создал ее в инкубаторе. Она – человек!
– Что будет с нами?
– Узнаешь.
Иней на стенах таял.
Мишель вошла, взглянула на схемы, удивленно вскинула бровь, но промолчала.
– Поговорим об армахонтах, – Глеб ни на миг не ослаблял давление на морфа. Он понимал, шанс договориться с ц’остами, избежать дальнейшей эскалации конфликта все еще ничтожно мал. – Я знаю, была война. Кто и почему ее начал?
– Эшранги спланировали восстание. Они не могли смириться с положением «младшей расы». Склонили на свою сторону многочисленных хонди и циритов.
– Цириты? Кем они были?
– Их создали искусственно. Сами армахонты. Они – биологические машины.
– Взбунтовавшиеся против хозяев? Почему?
– Они развивались. Осознавали себя как силу, но не имели возможности продолжить род, населить планеты, создать свою цивилизацию. На этом и сыграли эшранги. Они действовали руками циритов и хонди. Межзвездная сеть была взломана, ключевые Врата Миров, ведущие к другим секторам Обитаемой Галактики, уничтожены. Миры армахонтов, – Хорс указал в сторону планеты, окольцованной поясами обломков, – подверглись внезапным, беспощадным атакам. Старый порядок пал, наступил хаос. Многие межзвездные маршруты перестали действовать, сеть была разорвана, пострадали все.
– А что эшранги делали вот в этой системе? – Глеб по памяти воспроизвел участок звездной карты, отметил на ней колонию Новой Земли.
– Они прятались, – ответил морф. – Пока цириты и хонди погибали в битвах, эшранги, спланировавшие заговор, отсиживались на неосвоенной планете.
– Зачем они посещали Землю?
– Охотились за технологиями, – Хорс отвечал, не задумываясь. – После взлома сети многие запретные маршруты открылись для навигации. Такие планеты, как Земля, стали попросту бесценными. Чтобы строить новую империю, «птицам» требовались машины, космические корабли, оружие. Свой потенциал развития они давно утратили. Надеялись овладеть техникой армахонтов, но не вышло.
– Прошло больше ста лет. Есть информация, что сейчас происходит на Земле?
– Нет, – ответил Хорс. – Нет ни связи, ни информации, ни возможности покинуть эту систему. Когда-то тут располагалась одна из немногих военных баз сектора. В первые дни восстания ее атаковал флот хонди. Они сломили сопротивление армахонтов, но победа досталась ценой огромных потерь. Океаны планеты выкипели, тысячи сбитых кораблей рухнули на поверхность, затем наступило резкое похолодание, ледники сковали поверхность. Врата Миров еще работали, и мы выбрали этот Н-болг, надеясь, что здесь нас никто не потревожит. Но среди эшрангов наступил раскол, их цивилизация утратила единство, распалась, возникли отдельные группировки, каждая из которых старалась захватить как можно больше действующих межзвездных маршрутов.
– И вы попали под удар?
– Сюда был отправлен экспедиционный флот. Эшранги надеялись, что на планете уцелели верфи армахонтов. Они истребили бы нас, но системы обороны Н-болга еще функционировали, и мы отбили атаку. Погибли многие, Врата Миров этой системы были уничтожены. Мы находимся в полной изоляции. Теперь, когда льды начали таять, эшранги вышли из стасиса. Они снова попытаются покончить с нами и захватить станцию!
– Этого не будет. Мы восстановим Н-болг. Но ты должен понимать – потребуются совместные усилия!
Мишель слушала диалог Глеба и Хорса, затаив дыхание.
Она до последнего не верила, что на морфа можно воздействовать. Ей казалось, что все завершится плачевно и предсказуемо.
– Сотрудничество, основанное на взаимном уважении и здравом смысле, – вот единственный шанс для всех обитателей станции. Я наглядно продемонстрировал тебе свою силу и свои возможности. – Глеб держался из последних сил. – Мы заново перераспределим энергию, подключим новые источники. Но мне нужно согласие всех ц’остов! Ты способен собрать их вместе и убедить?
– Не всех, но многих, – ответил Хорс.
– Не всех? Почему? – спросила Мишель. Она чувствовала, что Глеб едва держится.
– Вражда между нами застарела. Некоторые морфы покинули этот сегмент Н-болга, решили освоить соседнюю, необитаемую часть станции. С ними потерян контакт.
– Отправь туда хонди. Пусть выяснят, что к чему, пригласят морфов на встречу.
– А разве ты сам не можешь? – Хорс задал провокационный вопрос и выжидающе уставился на Глеба. – Войди в сеть станции, это будет быстрее, эффективнее и нагляднее!