Врата ночи
Шрифт:
Мещерский особо подчеркнул, что Астраханов — великолепный наездник. Ну, что ж — это было уже кое-что. И если обратиться к архивам... Дело Сергея Головкина — Удава. Подмосковный потрошитель, на совести которого было более десятка детских жизней, тоже был страстным лошадником. Профессионально увлекался коневодством, работал на конеферме в подмосковных Горках. Никита отлично помнил фотографии Удава из спецальбома: потрошитель тоже был классным наездником. Фотографии запечатлели его верхом на великолепном сером в яблоках племенном жеребце — гордости конезавода. На лошадях
Итак, прецедент «наездника» в криминальной практике уже имелся. Любовь к братьям нашим меньшим уживалась в душе Удава с самыми мрачными и жестокими страстями. Правда, чужая душа — потемки. За годы работы в милиции Колосов усвоил это очень четко, так что... Увлечение Астраханова он пока что просто взял на заметку в своих будущих наблюдениях и размышлениях над личностью этого так нежданно-негаданно попавшего в поле их зрения фигуранта. Однако все это пока что были лишь домыслы, криминальная лирика. Фактически же законных оснований не только к задержанию, но и для допроса Астраханова у них не имелось.
Дело могло окончиться грандиозным скандалом. А то еще и чем похуже, учитывая связи и «крышу» «югоармейцев». Но Никита за годы работы в розыске усвоил и другое: волков бояться — в лес не ходить. А уж если ходить, то... Если уж топать с берданкой на глухарей...
— Слушайте, ну хоть кто-нибудь, хоть один здешний мент объяснит мне, что произошло?! — Астраханов... Нет, не человек с такой фамилией — фейерверк холодного бешенства встретил Колосова, едва тот с папкой чистых протоколов допроса подозреваемого, одолженных для солидности в следственном управлении, переступил порог узилища, где вот уже полтора часа мариновался задержанный.
Прежде чем отвечать, Колосов откровенно в упор разглядывал фигуранта. Да, крепкий мужик. Умный, волевой. Злой как черт, но, возможно, злость и напускная... Если это действительно ОН — выдержка у него, как у Кима Филби, умноженного на пять Штирлицев и шесть «Подвигов разведчика». Бешенство и разыграть недолго, была б артистическая жилка. А глотка — луженая.
— Да вы присаживайтесь, пожалуйста, Василий Аркадьевич.
— Сижу полтора часа в этом клоповнике! Что происходит? Что за произвол?! — Астраханов снова рявкнул — аж стекла дрогнули.
— Кажется, произошла досадная ошибка. Недоразумение. У нас.
— У кого это у вас?! Сколько я ни спрашивал — никто мне даже не потрудился ответить, где именно и по какому поводу я нахожусь.
Колосов молча предъявил ему свое удостоверение. Астраханов прочел. Сел на стул. Тот заскрипел под его тяжестью.
— Мда, круто. Ничего не скажешь. Очень круто. Отдел по раскрытию убийств. Мать честная.
— Думаю, что это досадное недоразумение. — Колосов смотрел ему прямо в глаза — серые, чуть навыкате. Такие в народе называют «воловьими очами». Красивые глаза — бабы в них тонут, как в океане... — Но прежде чем окончательно мы с вами в этом убедимся, нам надо познакомиться и побеседовать официально. Закон обязывает.
Астраханов хмыкнул. Брезгливо поморщился, передернул плечами: валяйте. Произвол, но что я могу сделать? И Колосов начал задавать вопросы и с прилежностью ученика заносить ответы Астраханова в протокол. Сухой вышел документ. Неэмоциональный.
ВОПРОС: Год и место вашего рождения?
ОТВЕТ: 1961 год, 1 ноября. А где родился... Паспорт же перед вами, ах да, там не указано... В/ч 5687, погранзастава «Перевал» в Талашских горах бывшей Азербайджанской ССР.
ВОПРОС-РЕПЛИКА: Хорошее место рождения. Значит, вы из семьи военных?
ОТВЕТ: У нас все в семье были военными. Кроме меня. Отец служил в погранвойсках, был начальником заставы.
ВОПРОС: Значит, вы проживали в Азербайджане?
ОТВЕТ: До девяностого года. После выхода отца в отставку. И до его смерти — в Ленкорани, где он, как военный пенсионер, получил квартиру.
ВОПРОС: Ясно. Ваше образование?
ОТВЕТ: Неоконченное высшее. Три курса проучился на химическом факультете Бакинского университета.
ВОПРОС: А отчего же бросили университет?
ОТВЕТ: Потому что надоело. Вкусил прелести производственной практики на нефтехимическом комбинате.
ВОПРОС: И чем же вы потом занимались?
ОТВЕТ: Работал. Вкалывал.
ВОПРОС: Кем? Назовите, пожалуйста, место работы, вашу профессию.
ОТВЕТ: Ну, работал проводником геологической партии, затем был лесничим в заповеднике в Талашских горах.
ВОПРОС: Наверное, на лошади ездите неплохо?
ОТВЕТ: Сносно. С детства привык.
ВОПРОС-РЕПЛИКА: Понимаю. Детство на погранзаставе. Романтика! «Смелые люди» — сам пацаном в кино на этот фильм десять раз бегал... Значит, до девяностого года вы были, судя по паспорту, прописаны и жили в городе Ленкорани. Ваше семейное положение? Вы женаты? Семья, дети есть?
ОТВЕТ: Холост. После смерти отца жил с матерью. Затем, ну сами, наверное, помните, какие события в Азербайджане и в целом на Кавказе начались в 89-м. Ноги стали уносить оттуда умные люди. Обменял квартиру, приехал в Москву.
ВОПРОС-РЕПЛИКА: Поясните, пожалуйста, подробнее этот эпизод. Поменяли Ленкорань на Москву? Шутить изволите?
ОТВЕТ: Поменял свою квартиру в Баку — по наследству мне от родственников досталась кооперативная трехкомнатная — и квартиру в Ленкорани, трехкомнатную, это наша с матерью, на однокомнатную в Москве. Станция метро «Планерная». И то мне тогда сказали мудрые люди: благодари, Васька, бога, что такой обмен вообще состоялся.
ВОПРОС: Вы и сейчас проживаете по этому же адресу?
ОТВЕТ: Сейчас у меня собственный дом.
ВОПРОС: Адрес?
ОТВЕТ: Поселок Мамонтовка. Одинцово. Строение 17, участок тридцать соток.
ВОПРОС: Простите мое любопытство — общая площадь вашего жилища?
ОТВЕТ: Триста пятьдесят квадратных метров, не считая подвала и гаража.
ВОПРОС: Ваша мать проживает вместе с вами?
ОТВЕТ: Когда хочет. У нее своя квартира у метро «Университет». Я ей купил.
ВОПРОС: Кем работаете в настоящее время?