Врата скорпиона
Шрифт:
Макинтайр заговорил спокойно и мягко:
– Доктор Рашид, боюсь, я не знаю всех фракций совета шуры, однако мне представляется, что ваш брат Абдулла был членом «Аль-Каиды». Я не в курсе, убивал ли он лично моих сограждан, но тот факт, что в вашем правительстве заседают нынешние или бывшие террористы, сильно осложняет нормализацию отношений между нашими странами.
Ахмед порывисто встал, роба белым смерчем взвилась вокруг его фигуры. Врач-шпион застыл у пустой витрины, где днем выставляли халяльное мясо, сложил руки на узкой груди и посмотрел сверху вниз на американца.
– Вы имели дело с премьер-министрами израильтянами, которые до этого состояли в рядах террористов
69
Адамс, Сэмюэл (1722–1803) – видный политический деятель периода освободительной борьбы английских колоний в Северной Америке. Возглавил сопротивление, усилившееся после принятия английским парламентом репрессивных законов.
– Я не сомневаюсь, что за два с лишним столетия американское правительство наделало множество ошибок, – ответил заместитель директора РАЦ. – Но с другой стороны, оно сделало больше любой другой власти от основания мира для утверждения демократии и прав человека. А Сэм Адамс – патриот своей страны.
– Мой брат тоже патриот своей страны, – парировал Ахмед. – Абдулла видел, что ваши войска остаются у нас после войны с Ираком, хотя вы обещали вывести их, как только завершатся военные действия. Он видел, что Америка поддерживает Ас-Саудов, чтобы иметь свободный доступ к нашей нефти. Вы расходуете нефти больше, чем кто-либо другой. При ваших развитых технологиях вы могли заняться разработкой альтернативного топлива, но вы этого не делаете. Спрашивается, почему? Да потому что считаете, что у вас есть особое право на крупнейшее в мире месторождение черного золота. Пусть другие ломают себе голову. И никому не интересно, как Ас-Сауды поступают с наворованными деньгами. Никому не важно, как они управляют королевством.
Макинтайр повернулся к Ахмеду и, чтобы снять возникшее между ними напряжение, принял свободную позу, положив ногу на ногу.
– Случается, что террористы отрекаются от терроризма, особенно если приходят к власти или садятся за стол мирных переговоров. Мы бы приветствовали такое поведение со стороны руководителей Исламии. Но я говорил серьезно, когда заметил, что нам мало известно о группировках в совете шуры, и мы опасаемся сделать неправильный шаг и тем самым укрепить позиции тех, кого не следует. Главным образом потому, что мы не знаем, кто есть кто и что происходит в вашем высшем органе власти. Его заседания не транслируются ни по «Си-спэн», ни по «Аль-Джазире». Возможно, если мы найдем пути для диалога, у нас появится больше информации.
Рашид опустил руки и подошел к столику.
– Хорошо, Рассел, давайте поговорим. – Он сел и пригубил пепси. – Поскольку Америка ведет себя так, словно намеревается устроить в нашей стране контрреволюционный переворот и реставрировать власть династии Ас-Саудов, оппоненты брата в шуре вступили в переговоры с китайцами. На прошлой неделе я прочитал в «Вашингтон пост», что вы обнаружили в Исламии новые китайские ракеты. На них нет ядерных
– Америка заморозила счета Ас-Саудов, но не спешит возвратить нам деньги, и от этого брату сложнее противиться введению законов шариата и другим проявлениям ваххабизма. Когда он говорит, что такие действия заставят весь современный мир отвернуться от нас, ему возражают, что Исламию уже успели отвергнуть и мы не в состоянии получить преимуществ от технологической революции.
Макинтайр удивлялся странному сочетанию в одном человеке психологии западного врача и защитника идеологии радикального исламского правительства, которое пришло к власти благодаря насилию. Ему захотелось больше о нем узнать.
– Вы утверждаете, доктор Рашид, что ваш брат сопротивляется тому, чтобы религиозные законы шариата стали основой законодательной системы Исламии? Что он противник экспорта ваххабитской философии ненависти к немусульманам?
Ахмед встал и прошелся в угол, то ли чтобы сосредоточиться, то ли чтобы успокоиться, прежде чем ответить.
– Так вы не желаете, чтобы мы экспортировали ваххабизм? Как это делали ваши друзья Ас-Сауды? А что вы знаете о ваххабизме? Ведь в вашем сознании он связан исключительно с «Аль-Каидой». Вы хоть знаете, что ваши так называемые ваххабиты даже не употребляют этого термина?
– Нет, я этого не знал, – спокойно отозвался Макинтайр. – Зато я знаю, что Ас-Сауды оплачивали строительство и функционирование мечетей и медресе в шестидесяти странах при условии, что в них насаждают ненависть к немусульманам и призывают смерть на голову Израиля и Америки.
Ахмед рассмеялся:
– Ненависть не только к немусульманам. Но также к мусульманам-шиитам и представителям большинства философских направлений мусульман-суннитов, поскольку считали их политеистами.
Расти был озадачен, и это отразилось на его лице.
– Мусульмане – политеисты? Что это такое? Я всегда считал, что монотеизм – основной догмат ислама.
Ахмед не ответил, только презрительно покачал головой. Но, немного помолчав, объяснил:
– Вы не владеете ключом. Явились в наш мир, расспрашиваете, как мы живем, как функционирует наше правительство, но ничего не знаете о нашей культуре и истории.
Макинтайр откинулся на спинку стула.
– Послушайте, доктор, мне не требуется вдаваться в нюансы религиозных диспутов тысячелетней давности, чтобы понять, что здесь считается достойным убивать американцев. Смертник подрывает себя, и семьдесят две девственницы радостно встречают его на небесах. Это не религия, а какая-то чушь! – Он почувствовал, что его голос звучит слишком громко и враждебно. – Ну, хорошо, что еще, по вашему мнению, я не знаю, а должен бы знать?
– Начнем с отношений Ас-Саудов с ваххабизмом, – улыбнулся Ахмед. – Речь не о том, что кто-то из королей принял это учение. Без ваххабизма не было бы Саудовской Аравии.
– Вы правы, – согласился Расти. – Мне было бы интересно послушать эту историю. Признаю, мне следовало бы ее знать.
Доктор Рашид заговорил очень медленно, словно внушая на уроке малолеткам прописные истины:
– Триста лет назад Ас-Сауды являлись самой большой семьей в окрестностях небольшого городка Дирья неподалеку от Мекки. Из соседнего города к ним явился Мухаммед ибн Абдул Ваххаб. Он проповедовал учение, схожее с тем, какого придерживался живший на пять столетий раньше радикальный религиозный деятель Ахмед ибн Таймия. Оба были, как они называли себя, толкователями чистого Корана – ветви ислама, которую отрицали четыре школы мусульманской мысли.