Врата Смерти(пер. И.Иванова)
Шрифт:
Маппо не любил возвышенных слов. Наверное, он тут же забыл бы их, если бы речь не шла о его родном городе.
Главная улица успела порасти сорняками. В траве поблескивали выбеленные солнцем кости. Возле рыночной площади Маппо увидел безымянную. Женщина ожидала его, стоя на пятачке, освобожденном от обломков и сора. Ветер играл складками ее выцветших одежд. Капюшон был откинут. На Маппо глядело суровое женское лицо. Блеклые глаза следили за каждым его шагом. Треллю показалось, что посох в руке безымянной извивается, словно змея.
— Давно
— Не лет, а столетий, — возразил Маппо.
— Ты прав. А теперь, воин, ты должен сделать то же самое. Так решили твои старейшины.
Трелль медленно обвел глазами развалины города.
— Я тебя не понимаю. Совершить набег, что ли? Похоже, сюда вторглась целая армия разбойников. Говорят, они пришли откуда-то с юга.
Женщина поглядела на него с нескрываемым презрением.
— Однажды он вернется в свой дом, как сегодня это сделал ты. А пока ты будешь его сопровождать.
— Кто этот он? И почему я?
Она ответила легким пожатием плеч.
— А если я тебя обману?
— Пойми, воин: даже обман требует терпения.
Безымянная подняла свой посох. Тот извивался, пытаясь дотянуться до трелля. Посох стал разрастаться, заполняя собой все пространство, пока оно не превратилось в чудовищный лабиринт ветвей и корней…
— Надо же, никогда здесь не бывал, а все выглядит очень знакомым.
Маппо встряхнул головой. Картина прошлого растаяла, потревоженная словами Икария.
— А мне другое странно. Мысленно переносишься куда угодно, в любое время, и мгновенно возвращаешься назад.
— Мысли позволяют объять весь мир, — улыбнулся полуджагат.
— Или убежать от него.
Они стояли на вершине холма. Куда ни глянь — обширные пространства, уходящие к горизонту. Пески, редкие скалы и еще более редкие чахлые деревца.
— Я искренне завидую твоей памяти, Маппо. Наверное, еще и потому, что сам я почти ничего не помню, а ты редко рассказываешь мне о своих воспоминаниях.
— Сейчас я вспоминал свой клан. Удивительно, со временем начинаешь тосковать по всяким пустякам. Помню, как у скота появлялось потомство, и по неписаному закону самых слабых и больных мы отдавали луговым волкам… А еще я очень гордился, когда однажды ночью пробрался во вражеский лагерь и обломал концы лезвий у всех мечей, кинжалов и ножей, какие мне только попались на глаза. Представляешь, никто из врагов так и не проснулся. Я много лет таскал эти обломки в особом мешочке.
— А куда они делись потом?
— А потом нашелся более ловкий воин и украл у меня этот мешочек, — вздохнул Маппо. — Причем то была женщина. Представляешь, как она гордилась своей ловкостью?
— Неужели, кроме твоего мешочка, она больше ничего не похитила? — спросил Икарий.
— Не все тайны любят, когда их разглашают, — уклончиво ответил трелль.
Он встал и стряхнул песок с кожаных штанов.
— Кстати, пока мы здесь сидели, песчаная буря разрослась на
Икарий вглядывался в темную стену, разделившую пустыню.
— Буря не только разрослась. Она приближается. Порождение магии, дыхание пустынной богини. Я чувствую: буря становится все сильнее и вскоре застигнет и нас с тобой.
— Ты прав, — согласился Маппо, подавляя дрожь. — Самое удивительное, что Шаик уже мертва.
— А может, ее смерть была просто необходима? — предположил Икарий. — Разве смертный человек способен повелевать такими силами? Шаик была воротами между Дриджной и нашим миром. Можно ли при этом остаться живой?
— Думаешь, она возвысилась и стала Властительницей, отбросив смертное тело?
— Возможно, — коротко ответил Икарий.
Маппо молчал. Стоило им заговорить о Шаик, вихре Дриджны и пророчествах, как у них портилось настроение. Вихрь Дриджны казался им все более могущественным, а возможности противостоять ему уменьшались.
«Кому это на руку?» — подумал Маппо.
И сейчас же перед его мысленным взором появилась ухмыляющаяся физиономия Искарала Паста.
— Проклятый старик сделал нас своими орудиями, — с присвистом произнес трелль, — Носом чую.
— Недаром у тебя ощетинился загривок, — мрачно улыбнулся Икарий. — Меня это уже не трогает. Мною всю жизнь помыкали.
Маппо развернул плечи, прогоняя охватившую его дрожь.
— Ты хоть знаешь, кто тобой помыкал?
Икарий наморщил лоб.
— Друг мой, я давно уже не задаю себе таких вопросов. Давай-ка лучше перекусим. Баранье жаркое прекрасно утоляет не только голод, но и любопытство.
Икарий зашагал к их шатру. Маппо глядел ему вслед. «Если бы баранье жаркое утоляло еще и тягу к отмщению».
Ветер завывал, бросая в лицо песчаные волны. Даже выносливый гралийский жеребец брел из последних сил, но Скрипач и не думал останавливаться. Он знал только одно: остановка чревата гибелью.
Справа, за плотной песчаной завесой, шла битва. Кого и с кем — неизвестно, но все долетавшие оттуда звуки говорили не просто о сражении. И с каждой минутой оно становилось все ближе. Спуститься и проверить? Эту мысль Скрипач сразу же отбросил. Он панически боялся покидать дорогу. Если он, Крокус и Апсалара еще живы, то лишь благодаря этой древней дороге. Стоит спуститься вниз, и они погибнут.
Скрипач вслушивался в звуки сражения и недоуменно качал головой. Насчет битвы он не ошибся, но сражающиеся не были людьми. Вместо звона оружия и предсмертных человеческих криков до его ушей долетали рев, рычание, скрежет зубов, шипение и пронзительные вопли. Безудержная звериная ярость. Судя по характерному вою, там были пустынные волки. Но не только они. Скрипач различал медвежий рев, мяуканье, хлопанье крыльев, змеиное шипение и верещание обезьян. Этим кошмар не кончался, там были еще и демоны. Даже по ту сторону врат Клобука не забудешь их тявканья.