Врата Совершенного Знания
Шрифт:
— У большинства китайцев по три дня рождения в год, — часто говаривала она. — У меня один день рождения в три года!
И Мэт, наблюдая за ее скупыми движениями, готов был согласиться. Округлое лицо Джинни по сей день оставалось моложавым, хотя кожа на шее начала увядать, а волосы немного поредели. В чудесных миндалевидных глазах (такие глаза англичане считают типично китайскими) светилась жизненная сила, и крошечная родинка на лбу была столь же привлекательна, как и прежде. Кроме шеи и волос только слегка пополневшая
— Как Диана? — спросил Саймон.
— Неважно, — ответила Джинни. — Она не захотела сойти вниз. И выглядит ужасно.
— Да уж, — угрюмо признал Мэт. — Думаю, ей нужно лечь в больницу на обследование. Это тянется уже месяцы.
— Джинни, ты разговаривала с врачом?
— Да. Он сказал, что, если это воспаление желез, он ничем не может помочь и ей нужен только отдых. Но…
— Что «но»?
Джинни тряхнула головой.
— Тут что-то другое, я уверена. Хотелось бы мне знать, отчего в действительности ей так плохо.
— Что ты имеешь в виду?
— Ей… нанесли какой-то вред. — Джинни предупреждающе вытянула руку. — Не спрашивай меня, я тоже не знаю в чем дело.
Саймон погрузился в размышления.
— Почему бы тебе не взять Диану в Пекин, пока она здесь? Ты можешь там остаться на неделю.
— Я так и сделаю.
Саймон решил, что пора поменять тему.
— Сегодня случилось событие, которое может порадовать тебя, Мэт.
— Какое же?
— «Данни» купил «Сэмпан Мажестик».
— Ты шутишь!
— Нет. Права переданы по договоренности.
— А что это за «Сэмпан Мажестик»?
Мэт повернулся к матери.
— Помнишь, ма, я вложил в эту компанию фонды крикетного клуба в Винчестере?
Джинни ничего не ответила, и Мэт перевел взгляд на Саймона.
— Ты не рассказывал? — спросил он недоверчиво.
— Нет. Письмо из школы было такое неприятное, что я никому его не показывал.
— Что все это значит? — спросила Джинни.
— Наш сын вложил львиную долю фондов крикетного клуба в акции гонконгской фондовой биржи. Он однажды на каникулах услышал о ней от меня. Компания называлась «Сэмпан Мажестик». Через две недели стоимость акций удвоилась.
— Удвоилась? Но ты же сказал, что в школе были недовольны?
— Так оно и было. Английскому джентльмену, нет, кажется, они называли его «мальчиком», не пристало заниматься такого рода вещами с фондами клуба. — Саймон не скрывал своего презрения.
— Эти англичане! — сказала Джинни раздраженно. — Никогда мне их не понять. — Заметив, как вытянулось лицо мужа, она тут же улыбнулась. — Некоторых, — ласково добавила Джинни и погладила мужа по руке. — Ну, ладно, я пойду посижу с Дианой. — Джинни обошла вокруг стола и обняла Саймона. — Дорогой, пожалуйста, не задерживай Мэта разговорами. Я хочу почаще видеться с ним, пока он здесь.
— Скажи Ди, что я скоро поднимусь, — крикнул ей вслед Мэт и повернулся
— И что ты думаешь об этих цифрах?
— Для моих целей они слишком устарели. Этот парень даже не представляет, какой на Тайване рынок для электронного оборудования. Если говорить о валовом росте, мы можем сделать все гораздо лучше.
— Ты уверен?
Мэт задумался.
— Да, — сказал он наконец, — абсолютно уверен. Человек пятнадцать тайваньцев, моих приятелей, будут рады доказать тебе это.
— А как насчет более обширных проектов? Политических.
— Тайвань — материковый Китай? — Мэт пожал плечами. — Сейчас это уже гроша ломаного не стоит. Вспомним Квэмой. Мы все знаем, что «красные» постоянно обстреливали остров, но это закончилось много лет назад. Гоминьдан собирается превратить Квэмой в курортную зону. Почему бы и нам не принять в этом участие?
Саймон сложил салфетку и почему-то отшвырнул ее.
— Нет, прежде всего потому, что перестрелка возобновилась.
— Что ты сказал? — не веря своим ушам, переспросил Мэт.
— То, что слышал. И наши националисты только что начали ответный огонь.
— Но я ничего не читал об этом в газетах. — Мэт был ошеломлен. — В Тайбэе подняли бы шум до небес, если б такое случилось.
— В Тайбэе все крайне встревожены. Друзей у них мало, и меньше всего они хотят, чтобы об этом узнала широкая публика, особенно теперь, когда они сами нанесли ответный удар. Мир легко поверит, что тайваньцы — зачинщики.
— Но как же можно держать такую новость в тайне? А корабли, самолеты? Экипажи должны были что-то заметить и доложить.
— Все коммерческие рейсы на кораблях и самолетах запрещены, и из соображений безопасности они обходят Квэмой за много миль.
— Как же ты узнал?
— У меня есть свои надежные источники информации. Пройдет немного времени, и об этой истории пронюхает разведка фондовой биржи. Тогда все закрутится. Думаю, сейчас мы в преддверии военного вторжения на Тайвань.
— Что?
— Я говорю серьезно. После многолетних колебаний решение наконец принято.
— Прости, но я плохо понимаю. — Мэт старался держать себя в руках. — Ты говоришь, что «красные» готовятся к войне? Но это же нереально.
— Да? А как насчет другой реальности? Для чего, по-твоему, «красным» нужен «Апогей»?
Мэт молчал.
— В любом случае нет причин принимать все так близко к сердцу. Едва ли это коснется тебя.
— Меня? Да я живу здесь!
— И, надо признать, на весьма непрочной основе. Почему бы завтра правительству Тайваня не вышвырнуть тебя из страны? У тебя есть постоянное место жительства?
— Нет, но…
— Ты говоришь по-китайски?
— Еще нет.
— У тебя есть близкие? Иждивенцы?