Врата Совершенного Знания
Шрифт:
— Присвоить? Вы хотите сказать, украсть?
Ли плеснул воды себе на голову.
— Присвоить, — повторил он, не меняя интонации.
Саймон выкарабкался из бассейна и потянулся за полотенцем.
— Да-а, — протянул он. — Действительно пора отправляться к вам в офис. Я хочу кое о чем заявить, но здесь для этого не место.
— Уже поздно. Скоро здесь соберутся бизнесмены, будут пить и… заключать сделки. — Ли, словно выплюнул последнее слово. — Я тоже считаю, что это неподходящая обстановка.
— Я
Ли Лутан направился в раздевалку, а Саймон побрел в бар. Мэт и Хэйнс, с головы до пят укутанные в полотенца, развалились в креслах с откидными спинками. Рядом стояли стаканы с чаем. Саймон улыбнулся австралийцу и, наклонившись, шепнул что-то сыну на ухо. Мэт чуть не задохнулся от удивления, но Саймон быстро приложил палец к его губам и тут же заговорил с Хэйнсом.
— Привет, Род. Как дела?
— Спасибо. Очень хорошо.
— Ты видишься с Нэдом Моулсоном?
— Раз в год.
— Ну, передай ему привет.
Хэйнс начал уже стаскивать с себя полотенце, но Саймон положил руку ему на плечо.
— Слушай, мне срочно, в течение двадцати четырех часов, нужен обзор по работе группы охраны. Все слабые места, все сомнения по поводу тех или иных служащих, все подозрительное, что случилось в прошлом году, взломы… Ну, ты сам знаешь. Просмотри досье на весь персонал.
— А что я должен искать?
Саймон совсем понизил голос:
— Отпечатки пальцев правительства. Понял?
— Не совсем, но сделаю все, что в моих силах, мистер Юнг.
— Хорошо, я хочу, чтобы завтра в четыре ты был у меня в номере с готовым докладом.
— Да, сэр.
Саймон кивнул и выпрямился. Выражение лица у него было отстраненное, и Хэйнсу вдруг пришло в голову, что даже офицера, стоящего во главе охраны, стоит подозревать.
— Твой отец всегда обо мне помнит, — сказал Хэйнс задумчиво, когда Саймон удалился.
— Он никогда ничего не забывает. Моулсон — это тот парень, что рекомендовал тебя «Данни»?
— Да.
— Понятно. Вот поэтому отец особенно хорошо помнит о тебе. Нэд — один из самых старых друзей. Думаю, ты для него — нечто вроде члена семьи.
Хэйнс недоверчиво рассмеялся.
— Эй, а когда твой отец объявился? Не припомню, чтобы я слышал о его визите.
— Он здесь проездом.
— Ты знал об этом?
— Угу. На самом деле я из-за этого устроил тебе засаду в раздевалке. Он был в сауне, и я подумал, может, отцу не хочется, чтобы ты знал о его приезде. — Мэт рассмеялся, но как-то безрадостно. — Слушай, тебе бы лучше заняться своим рапортом. Но сначала давай выпьем пива, время для этого найдется. Стивен!
Официант-китаец, возившийся с огромным телевизором, поспешил к ним.
— Два тайваньского пива, и как можно быстрее.
Официант кивнул и направился к бару. Мэт взял журнал. Прошло несколько минут, официант
— Род.
— Что?
— Ты когда-нибудь видел, чтобы здесь было так безлюдно? — Мэт встал. — Ты понимаешь, что мы совершенно одни? Все это время после двенадцати дня кроме нас в клубе ни одного человека.
— И что же?
— Это… это кажется странным, вот и все. Тут так тихо. Черт, сколько времени требуется Стивенсу, чтобы принести пива, тем более что у него только два посетителя.
Хэйнс уставился на своего друга, и по лицу его пробежала тень замешательства.
— А знаешь, ты ведь прав.
Род уже собрался сказать еще что-то, но тут оба они услышали звук разбившегося стекла. На мгновение это еще больше сбило их с толку, но потом напряжение спало, и они с улыбкой переглянулись.
— Ого! — сказал Род.
— Хотелось бы узнать, что там приключилось, да ведь они не скажут. Я пойду добуду пива.
— Ты мог бы спросить Стивена…
Крик, раздавшийся где-то не слишком близко, но и не очень далеко, начался на низких нотах и постепенно поднялся до воя — все это в течение одной секунды. Молодые люди застыли на мгновение, а затем рванули в коридор. Весь персонал клуба собрался возле дверей, ведущих в сауну: официанты, массажисты и маникюрши образовали в узком пространстве плотный клин из человеческих тел. Когда Мэт подошел поближе, чуть опередив Хэйнса, какой-то человек в толпе отвернулся, поднеся руки ко рту, и они услышали, что его рвет.
Вся сауна была полна белого пара, и сначала Мэт не мог понять почему; ведь турецкую баню отделяла стеклянная стена. Он попытался разглядеть что-нибудь сквозь пар, который теперь благодаря сквозняку быстро просачивался через открытую дверь. И тут раздался голос Хэйнса:
— Боже мой, здесь по всему полу рассыпано битое стекло.
Мэт замер, посмотрел под ноги и все понял. Куча осколков, звук бьющегося стекла, который они слышали, вытекающий из парильни пар… кто-то разбил стеклянную перегородку.
— Пусти меня, — выкрикнул Хэйнс. — Я надел сандалии.
Он, осторожно ступая, прошел вперед. Мэт услышал, как Хэйнс пробормотал:
— О Господи!
Теперь Мэт видел все четко. А также чувствовал тяжелый запах испражнений, мочи и чего-то другого… отвратительное зловоние. Он повернул голову в сторону парилки. О перегородке напоминали лишь острые осколки стекла, некоторые около двух футов в высоту, торчащие из пола. За ними виднелась скамья, на которой он сидел с отцом и Ли. Теперь там лежал А-Фань, банщик. Одна его рука свешивалась вниз. Мэт всматривался в нее: казалось, на руке было красное покрывало, которое все время шевелилось по мере того, как пот стекал на пол.