Врата Совершенного Знания
Шрифт:
— Только один извечный вопрос: время и сроки. Когда вы передадите нам «Апогей»?
— Задержек больше не будет.
— Вы говорили это и раньше. Нас все больше беспокоит то, как разворачивается соревнование в этой области. Вы слышали о французском экспериментальном истребителе «Рафале»?
— Конечно.
— Мы располагаем данными, что Крузе вышел на ту же тропу, что ведет к тем же результатам, и у него кое-что наклевывается.
— Кроме способности распознавания голоса на высоких частотах, — вставил Саймон с ледяной улыбкой. — Думаю, вы согласитесь, что я информирован
Он взглянул на часы. Этот знак пренебрежения собеседником взбесил Ку сверх меры.
— Ваши дела подождут! — крикнул он. — Я пришел сюда, чтобы обсудить будущее важнейшего капиталовложения, которое сделала моя страна. За последнюю тысячу лет в Китае не происходило более важного события.
— Вы считаете, что этот самолет?..
— К чертям самолет! Вы думаете, мы не видим ничего дальше собственного носа? «Апогей» превратит Китай в другую страну, неужели вы не понимаете это? И моя задача заключается в том, чтобы этот секрет не вышел наружу благодаря скандалам вроде вчерашнего.
— Не забывайте, что скандал затеяли вы.
Ку резко вздохнул и обжег Саймона взглядом из-под очков.
— У меня не было выбора!
— Вы могли бы спокойно поговорить с ним. По-дружески.
— Он был не в том настроении…
— А я сейчас не в том настроении, чтобы выслушивать ваши нотации! Хочу напомнить вам, господин Цю или Ку, что вы — шпион, работающий на территории противника.
Цю встревоженно прошипел:
— Тихо, не надо кричать!
— Одного телефонного звонка будет достаточно. Один телефонный звонок из этой комнаты спецподразделению Гаррисона — и…
— И «Апогей» будет уничтожен! С ним будет покончено! А также с вами и всеми вашими компаниями. Пекин отреагирует в течение часа, если со мной что-нибудь случится, и вы это знаете!
Несколько минут оба молчали, испугавшись своих эмоций.
— Не хотите ли чаю? — безучастным тоном спросил Саймон, спустя минуту.
Такой выход из положения вряд ли спасал, однако Ку все же испытал облегчение.
— Да. Спасибо.
Саймон налил воду из термоса и подал Ку чашку лунцзинского чая. Они пили молча, ожидая, пока схлынет ярость.
— Сожалею, — неожиданно сказал Ку. — Я этого не хотел. Хотел просто поговорить с вами как с отцом.
Саймон пристально смотрел на него. Это был уже не тот Цю Цяньвэй, каким он помнил его по прежним временам.
— Отцовство дело не простое, — вымолвил он наконец. — К проступкам обычного служащего можно относиться спокойно. Гораздо сложнее оставаться хладнокровным, если это касается сына.
— Согласен. — Ку, поморщившись, поставил чашку на стол. — Пока мы спорили, я все думал: как я поступил бы сам, если бы кто-то говорил подобным образом о Тинчене? Боюсь, что повел бы себя так же.
— Вы переменились.
— Может быть. — Ку вздохнул. — Наверное, потому, что нахожусь далеко от дома.
— Скучаете по семье?
— Конечно. А как же иначе? — Удивившись своей внезапной ассоциации, Ку взглянул на часы. — Интересно, почему задерживается госпожа Шань? Вы не возражаете, если я позвоню в офис?
— Чувствуйте себя как дома.
Но стоило Ку протянуть руку к аппарату, как раздался звонок,
— Кто это?
— Мистер Юнг!
— Да… Это Ленни Люк?
— Да, мистер Юнг… Ай!
— Что случилось, Ленни? Ленни!
Шум в трубке становился все громче. Ленни, похоже, задыхался: он явно был чем-то напуган.
— Они ломятся в квартиру.
— Они? Кто они?
— Не знаю.
— Я позвоню в полицию и…
— Нет! Они говорят, что они и есть полиция! Слушайте. Я… Я не послушался вас. Я сделал копии со всех дискет, которые лежат здесь, в квартире.
— Что ты сделал?!
— Только одну копию. Она находится в Международном коммерческом китайском банке на Чи-Линь-роуд, в депозитном сейфе. Здесь я стер все записи, дискеты пустые.
— Но…
— Я уже подписал рекламацию. Она в конверте, я передал его Мэту. Все, что вы…
Раздался грохот, на линии кто-то завизжал, словно взбесившаяся кошка. Саймону показалось, что он услышал крик Ленни: «Нет!..»
Потом наступила тишина. Это произошло так неожиданно, словно Саймон слушал магнитофонную запись и кто-то остановил пленку.
Глава 14
— Пожалуйста, будь осторожен! — крикнула Цинцин, и Тинчень кивнул, показывая, что слышит ее.
Она хотела взять его за руку, но мальчик не дался. Он шел на несколько шагов впереди матери, прижимая к груди коньки и с любопытством глядя вокруг. Тропинки обледенели. Пока они шли к озеру, Цинцин снова и снова спрашивала себя, что, во имя Неба, они делают здесь, на горном курорте Чэндэ посреди зимы. Правда, природа великолепна, а их апартаменты более чем комфортабельны. Их разместили в недавно отремонтированном дворце Сунхэужай, где когда-то жила мать императора Цяньлуна. И все же Цинцин постоянно возвращалась к этому вопросу: почему?
— Мама! — Тинчень остановился, указав рукой направо и сказал: — Цзиньшаньтин.
Она взглянула в ту сторону, куда показывал сын, и увидала вдали, на берегу озера Сайху трехэтажное здание в изысканном обрамлении сосен, Кипарисов и ив. Это был павильон «Золотая гора». Крыша и галереи были покрыты снегом, и здание напоминало многослойный свадебный торт. Полуденное солнце плавало в дымке, омывая светом горы, казавшиеся бледно-голубыми под белесым небом.
— Да, туда мы и идем.
Цинцин ощущала себя растерянной. В первых числах января Сунь Шаньван пригласил ее на этот горный курорт на семинар, как он выразился. Но оказалось, что ничего подобного здесь не было. Двадцать женщин, как и она, жены высокопоставленных военных из бригады «Маджонг», приехали сюда и наслаждались зимним отдыхом под предлогом учебных занятий. Но занятия ни разу не проводились. Цинцин не одобряла это. Она считала, что ее работа в качестве секретаря районного комитета партии куда важнее, чем эта увеселительная поездка за казенный счет вместе с другими соломенными вдовами. Однако, когда она выразила свое беспокойство пожилой женщине, обслуживавшей спальный корпус, та сказала: