Врата тьмы
Шрифт:
— Ее так не зовут, — заметила Ребекка, наливая себе чай и снова устраиваясь на полу.
— Это кличка, — объяснил Роланд. — Так называют любопытных соседок.
Ребекка повторила имя про себя, запоминая его на будущее. Роланд повернулся к Эвану, а тот снова по-своему — как-то всем телом — пожал плечами.
— Я просто дал ей увидеть больше Света. К счастью, в ней достаточно добра, чтобы на него отозваться.
— Она утром снова придет шуметь. Тебе надо было заставить ее забыть, что она видела нас.
— Не могу. И Свет, и Тьма могут
«И проведет остаток ночи, мечтая о тебе», — подумал Роланд. Вновь видя перед глазами большие белые крылья, он произнес:
— Мы что, в центре битвы неба и ада?
— Неба и ада, добра и зла, Света и Тьмы. Имена здесь мало значат.
— В самом центре?
— Фактически, — кивнул Эван.
— Колоссально, просто колоссально! — Роланд спрятал лицо в ладонях, не слушая голосок, ликующий где-то в глубине сознания: «Ну и песня! Вот это песня!» Миссис Рут говорила то же самое, но у Эвана получается более убедительно.
«Вот цена за попытку быть хорошим: окажи услугу приятелю, и получишь место в первом ряду на представлении Апокалипсиса».
Он не слышал, как Ребекка спросила, что с ним. Он слышал только, как у него в голове с ревом проносятся все события этой ночи, вдруг разом обрушившиеся на него. Страх и недоумение, но больше страх, бежали по кругу, поднимая волну тревоги. И вместе с тем в нем проявилась уверенность, что он адекватно реагирует на все происходящее.
Тихое царапанье когтей по пластику выдернуло его из водоворота мыслей, и он зарычал, оборачиваясь:
— Только тронь еще раз футляр, котяра, и ты чучело!
Кот не спеша убрал когти и растянулся на полу со скучающим видом.
— Роланд, — прикосновение Эвана к обнаженному плечу было теплым и приятным, — твое дальнейшее участие не столь необходимо. Если ты захочешь уйти, я пойму.
И Роланд поверил, что он и в самом деле поймет, но поймет ли Ребекка. Как и когда это случилось, что мнение странной девушки стало для него важным? Сейчас она смотрела на него, уверенная в ответе. И предать эту веру он не мог. Просто не мог.
— Знаешь, это мой мир. И я для него сделаю все что смогу.
Признание, понимание, мир. И ему стало хорошо.
«Страшно донельзя, но хорошо».
— И что нам делать теперь, Эван? — Ребекка пальцем помешала остывающий чай и сунула палец в рот.
— Вы знаете, что по вашему миру ходит Адепт Зла такой силы, какие не проникали сюда уже много веков. Но он всего лишь привратник. В Иванову ночь…
— В следующую пятницу, — уточнила Ребекка. «Откуда она это знает? — удивился Роланд. — Я бы не узнал Иванову ночь, даже если бы меня стукнули ею по лбу».
— В следующую пятницу, — согласился Эван, слегка поклонившись в знак благодарности, — утончатся барьеры, защищающие этот мир от вторжения сил зла. Темный Адепт откроет в эту ночь врата, и нахлынут
— Ну, раз у нас есть неделя… — начал Роланд.
Его прервал звон серебряных браслетов на поднятой руке.
— Чтобы найти даже смертного в таком огромном городе, неделя — мгновение. А этот тип вооружен всей мощью Тьмы, и он уже начинает смещать равновесие, убивая или изгоняя Свет и Серое.
— Он убил Александра! — Ребекка сгребла сумку и плюхнула ее на колени Эвану.
Эван с отвращением потянул свернутое полотенце, осторожно развернул его и достал нож.
— Да, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Он убил и твоего друга, Леди, и многих других. Много жизней на этом орудии зла.
— Не касайся его! — предупредила Ребекка.
Лицо Эвана исказилось странной, жестокой улыбкой.
— Я и не смог бы.
Он поднес руку на дюйм к черному лезвию, но даже когда Ребекка надавила сверху своими двумя, это расстояние нисколько не уменьшилось.
— Сколько крови и жизней охраняют эту мерзость от таких, как я, и сколько крови и жизней понадобилось бы, чтобы эту защиту снять! — Он отвел руку, на секунду задержав в ней ладонь Ребекки. — Слишком большая цена за владение этим ножом.
Ребекка кивнула и серьезно спросила:
— А мне что с ним делать?
— Держи у себя. Стереги. Не касайся.
— Это я могу.
— Я знаю, — нежно промолвил он.
Они так друг на друга смотрели, что Роланду стало неприятно, — а почему, не хотелось думать, — и он прокашлялся, а они оба к нему обернулись.
— Ну ладно, а как нам этого типа искать?
— Не знаю, — вздохнул Эван. — Мне даже не известно, где он собирается открыть врата. Если б я только знал…
— Ты бы его там перехватил и отправил туда, откуда он явился! — Ребекка даже подпрыгнула.
— Нет, Леди, все не так просто. Мы с Адептом Тьмы наделены равной силой — для равновесия.
— А почему бы тебе не открыть собственные врата? — предложил Роланд. — И тогда сохранилось бы равновесие между Светом и Тьмой.
— И такая началась бы между нами война по всему вашему миру, что от него осталась бы пустыня — кто бы ни победил. — Он тряхнул головой, и пряди бесчисленных оттенков плеснули по плечам. — Нет, наш единственный шанс — найти его и обезвредить самим. Чего я боюсь — это что он первым нас найдет…
— Ребекка!
Том посмотрел на дверь с присущим ему самообладанием.
Тук-тук-тук.
— Ребекка, что там у тебя? Открывай!
Тук-тук. Бам!
— Я знаю, что ты уже встала! Я слышу разговор!
— Это Дару! — Ребекка вскочила на ноги и помчалась к двери.
Роланд взглянул на часы.
— Полпятого утра, — пробормотал он.
Ребекка распахнула дверь, и широким шагом вошла Дару. Ее сари составляло экзотический контраст с выражением ее лица: смесь беспокойства и бешенства примерно в равных долях. Роланд поразился, как может женщина выглядеть одновременно так заботливо и так устрашающе.