Врата войны
Шрифт:
У входа в павильон к стражнику, ведшему Пага, обратились двое часовых в черно-оранжевых одеяниях. Тот произнес несколько слов, и один из воинов откинул брезентовый полог, закрывавший вход в палатку. Пага втолкнули внутрь, и он растянулся на груде пушистых шкур, поверх которой был наброшен тканый ковер. Отсюда ему были видны многочисленные знамена, развешанные по стенам просторного павильона, и богатые ковры, которыми был устлан земляной пол. Кое-где на ковры были положены подушки с атласным верхом и стеганые одеяла.
Чьи-то руки грубо схватили его за плечи и подняли на ноги. За этой
Щуплый лысый цурани, одетый в черный балахон, произнес несколько слов. Никто из находившихся в палатке не ответил ему, лишь тот, кто сидел рядом, согласно кивнул, и Пагу развязали руки. Маг пересел поближе к краю возвышения, и на его узкое лицо упал свет от лампы, стоявшей посередине палатки. Это придало его облику нечто зловещее. Глаза его блеснули демоническим блеском, и у Пага от страха перехватило дыхание. Маг медленно, с усилием заговорил. Паг напряг слух. Цурани произносил слова с таким сильным акцентом, что ему едва удавалось разобрать их смысл.
— Я немного… говорить по-вашему. Понимаешь?
Паг кивнул. Сердце его неистово билось в груди, во рту пересохло от волнения и страха. Но он заставил себя вспомнить все, чему учил его Кулган, и мало-помалу ему удалось вполне овладеть своими чувствами. Он расслабился и задышал ровнее, затем произнес про себя несколько магических формул, которые помогали сконцентрировать внимание и собрать воедино рассеянные мысли. Он знал, что должен запоминать и мгновенно обдумывать все происходящее. В этом был его единственный шанс сохранить жизнь.
Он обвел взглядом весь просторный павильон. Солдат, дежуривший у входа, в небрежной позе развалился на стеганом одеяле. Глаза его были полузакрыты. Но от взора Пага не ускользнуло, что правая рука его покоилась у бедра, всего в нескольких дюймах от рукоятки заткнутого за пояс кинжала. Еще одна такая же рукоятка выглядывала из-под подушки, лежавшей рядом с той, на которой восседал военачальник в оранжевой с черным тунике.
Тем временем маг продолжал:
— Слушай, что я тебе буду говорить. Потом говоришь ты. Отвечать на вопросы. Солжешь — умрешь. Ты понял?
Паг снова кивнул.
— Этот человек, — и черноризец с почтением указал на сидевшего рядом с ним воина, — он… великий человек. Он… большой человек. Он… — И маг употребил какое-то слово на родном языке, значения которого Пагу понять не удалось. Он озадаченно покачал головой и развел руками. Тогда
— Маг запнулся, подыскивая нужное слово, и обвел рукой павильон и всех находившихся в нем. — Человек, который приказывает.
Паг понимающе кивнул:
— Ваш господин?
Глаза чародея сузились. Он явно хотел прикрикнуть на Пага за то, что тот заговорил без позволения, но почему-то передумал и после недолгого молчания сказал:
— Да. Военный господин. Это по его приказу мы здесь. Важнее его только еще один. — Он снова кивнул в сторону человека в оранжевой тунике, все это время сохранявшего полную невозмутимость и не произнесшего ни слова. — Ты для него — ничто.
Было очевидно, что маг изо всех сил старался объяснить Пагу, насколько велик и могуществен сидевший перед ним военачальник, но не мог найти подходящих слов, и это его очень злило. Паг уяснил себе, что цурани, облаченный в оранжевую тунику, являлся весьма значительной персоной в глазах своих соплеменников. Но он не рискнул больше заговаривать с чародеем-переводчиком и молча ждал, когда тот перейдет к вопросам.
Военачальник внезапно повернулся к магу и произнес несколько отрывистых слов, кивнув в сторону пленника.
Лысый чародей наклонил голову в знак согласия и спросил Пага:
— Ты господин?
Паг удивленно вскинул брови и поспешил ответить отрицательно. Чародей перевел его ответ воину. Тот с недоверием взглянул на Пага и снова произнес несколько слов.
— Но на тебе одежда господина, — сказал маг.
Паг кивнул. Его платье и вправду было богаче и наряднее, чем одежда простых солдат. Он попытался объяснить, каким являлось его положение при герцогском дворе. Но цурани поняли его слова по-своему, решив, что перед ними — один из доверенных слуг знатного и богатого мидкемийского вельможи. Паг счел за благо не спорить с ними.
Чародей кивком подозвал Пага к себе и протянул ему какой-то странный предмет кубической формы. Поколебавшись, Паг взял его в руки. Небольшой куб из прозрачного материала, походившего на стекло, был пронизан тонкими ярко-красными прожилками. Через несколько секунд под влиянием тепла рук он потускнел и вскоре окрасился в равномерный розовый цвет. Военачальник в оранжевой тунике отдал приказ, и маг поспешно перевел:
— Господин спрашивает, сколько воинов находится вот там, — и он указал рукой налево.
Паг не имел ни малейшего понятия о том, где находился и что лежало в направлении, указанном цуранийским магом.
— Я не знаю, где я, — сказал он. — Когда меня принесли сюда, я был без сознания.
Чародей задумался, затем, посовещавшись о чем-то с господином в оранжевой тунике, встал и указал прямо перед собой.
— Вот там, — сказал он, безобразно коверкая слова, — высокая гора. Больше других. А рядом, — он отвел руку влево, — на небе пять огней. Большие звезды.
Паг понял, что имел в виду цурани. Тот указал на Каменную Гору и описал созвездие Пяти Алмазов, появлявшееся слева от вершины на ночном небе. Значит, он все еще находился в долине, куда их отряд спустился минувшим утром. Маг спрашивал его, сколько воинов благополучно выбрались из нее через перевал.