Вразумитель вождей. Жизнь и подвиги Преподобного Сергия Радонежского
Шрифт:
Заметив, что вельможа удивлённо разглядывает странников, Сергий пояснил:
— Скитальцы пришли, обогреем, накормим, и поживут зиму у нас.
— Скажи, отче, как вам удаётся пропитать всю зиму иноков, да ещё принимать скитальцев? — вельможа не скрывал своего любопытства.
— Потребности братии скромны. Земледелие да лесные дары нас поддерживают. Опять же, питают нас приношения благочестивых посетителей, — Сергий поклонился вельможе, — и окрестных жителей, которые, сознавая великую духовную пользу обители, доставляют
— И всегда хватает братии того, что вы имеете?
— Братия получает только самое необходимое, и не более. Что есть излишнее — одежду, пропитание — раздаём неимущим, странникам и скитальцам. Инок не для того отрекается от мира, чтобы сладко есть и мягко спать в обители. Истинная пища монаха — пост, его покой — это жёсткое ложе и бессонные ночи, проводимые в молитвенных бдениях. Богатство, дарованное Богом человеку или обществу, — это скрытый призыв Господень радовать и через благотворительность учиться миловать и милосердствовать.
Святая обитель — лучший распределитель пожертвований, порука тому, что ничто из отданных на добрые дела средств не прилипнет к корыстным, лукавым рукам.
У одной телеги возчик не мог развязать верёвку.
— Прости, отче, посмотрю, что он там возится, — сказал вельможа и направился к возчику.
К Сергию подошли стоявшие до того в стороне Симон, Онисим, Илия и Фёдор.
Развязав верёвку, вельможа вернулся к Сергию:
— Отче, я сукна привёз хорошего, овчин. Дело к зиме, а одежонка у иноков, смотрю я, скудная и не по сезону.
— Красивые и мягкие одежды носят в домах царских, — ответил Сергий. — Нам более пристала сермяжная ткань из простой овечьей шерсти, из которой мы шьём одежду своими руками. Носим мы её и летом, и зимою. За рай, который мы потеряли, надобно теперь отложить одежды тёплые. За грех мы некогда покрыты были одеждою, потерпим же теперь лишение одежды, чтобы облечься потом в нетленные ризы. — Сергий перекрестился и обратился к вельможе: — Пойдём, сын мой, и вы, братья, приклоним колена и возблагодарим Господа за милость и доброту Его.
Сергий, вельможа и старейшие братья пошли в церковь. Оставшиеся аккуратно и неспешно сгружали с телег дары и уносили их в трапезную.
Год 1364
Любопытствующий крестьянин. Имейте веру, невзирая на лица.
Снова пришла весна, снова все иноки трудились на огородах, дабы не упустить время, благоприятное для посадки овощей — прошлые суровые и голодные зимы ещё были свежи в их памяти.
В один из таких горячих дней в обитель пришёл путник. Был он невысокого роста, худощавый, одет в крестьянскую одежду.
— Какая нужда привела тебя к нам, добрый человек? —
— Землепашец я, издалёка. Много слышал о игумене Сергии, хочу только взглянуть на него.
— Игумен наш теперь в огороде работает. Иди туда, — привратник указал в сторону кельи Сергия, — там его увидишь.
Крестьянин шёл по двору, смотрел по сторонам и ворчал:
— Никакого блеска, всё нищенское, сиротское, худостное. Туда ли я забрёл?
Подойдя к келье, он спросил у идущего мимо монаха:
— Где бы повидать вашего игумена?
— Подожди здесь немного, пока он выйдет оттуда, — монах указал на калитку в заборе и ушёл.
Крестьянин заглянул в калитку и увидел смиренного инока, трудившегося в поте лица над грядкой. Одет он был так же, как и все другие, только ряса его была более поношена и в заплатках, лапти стоптаны. Крестьянин не поверил, что он и есть тот самый знаменитый игумен Сергий. Приняв его за простого монаха, крестьянин стал просить иноков, работавших в соседнем огороде:
— Покажите мне игумена вашего, я пришёл сюда, чтобы видеть его, у меня есть до него важное дело.
— Тебе уже показали игумена, — ответил один из них. — Если не веришь, спроси его самого.
Гость стал ждать. Наконец Сергий вышел из калитки.
— Вот он самый, кто тебе нужен, — сказал инок.
Пришелец посмотрел на Сергия и, повернувшись к инокам, произнёс с возмущением:
— Я издалека пришёл посмотреть на пророка, а вы мне показываете худящего монаха! Напрасно же я трудился, шёл сюда. Я думал получить пользу душе своей в вашей честной обители, а вместо того встречаю только насмешки.
Но я ещё не дожил до такого безумия, чтобы почесть этого монаха в дряхлой одежонке, да ещё который копается в земле, как простой мужик, за того почтенного игумена, о славных делах которого так много наслышан.
— Простец ты в своём неведении, смотришь на всё только телесными очами, а не душевными, — с обидой ответил ему инок и направился к Сергию, который разговаривал у своей кельи с двумя братьями.
— Отче, гость пришёл, тебя спрашивает, — обратился инок к Сергию. — Мы ему показали, где ты, а он нас укоряет, будто мы обманываем его и насмехаемся над ним.
Сергий с укоризной посмотрел на инока.
— Своими простодушными словами он не причинил никому зла. Да если бы он и погрешил в чём-нибудь, то нам подобает, по слову апостола Христова, исправлять таковых духом кротости.
Сергий подошёл к крестьянину, поклонился.
— Господи, спаси и сохрани гостя нашего. — Обнял крестьянина и сказал ему: — Один ты имеешь обо мне надлежащее мнение.
Видя происходящее, один из иноков обратился к другому:
— Наш смиренномудрый игумен радуется своему бесчестию и унижению столько же, сколько тщеславный приходит в восторг от почестей и похвал людских.