Время, чтобы вспомнить все

О'Хара Джон

— Только ты?

— Это зависит от того, что случилось. Я не могу давать тебе никаких обещаний, пока я не узнаю, в чем дело.

— Папа, ничего особенногоне случилось.

— Хорошо, скажи мне, что именно случилось.

— У Томми будут неприятности?

— В наших интересах сделать так, чтобы эта история получила как можно меньше огласки. Энн, я хочу, чтобы ты мне доверяла: что бы ни произошло, меня больше всего заботит твое благополучие.

—

Мое благополучие. Ты имеешь в виду: это для моей же пользы?

— Нет, я не совсем это имел в виду, — сказал Джо. — Я не собираюсь обращаться с тобой как с ребенком.

— Я расскажу тебе, — сказала Энн. — Мы остановили грузовик и закурили. Все трое закурили. Потом нам захотелось есть, и Томми сказал, что в грузовике полно еды, и мы стали открывать пакеты с мясом: в основном это были бифштексы, отбивные и всякое такое, и мы не хотели есть их сырыми, а он их ел. Он съел сырой ростбиф, без соли, без всего. У нас не было соли. А потом мы нашли пакеты с вареной колбасой и сосисками, и мы с Сэрой поели. Из-за этого нам страшно захотелось пить. Тогда он вылез из машины, сходил куда-то и в скорлупе кокоса принес нам воды. Потом мы, кажется, еще раз покурили.

— Хм.

— А потом он спросил, кто хочет пойти с ним в кузов. Мы не хотели. Потом он стал смеяться, шутить, поддразнивать нас с Сэрой, и Сэра наконец сказала: «Ладно, пойду с тобой». И она пошла, а я осталась сидеть в кабине одна. Я их слышала, но ничего не видела. Они там обнимались и целовались, и я сказала им, что, если они не прекратят это, я пойду домой, а они позвали меня к себе, и я перебралась к ним. И он меня поцеловал.

— Насильно?

— Нет, я ему это позволила.

— Понятно. И что потом?

— Потом он попросил нас снять трусы.

— И вы сняли?

— Я сняла.

— А Сэра?

— Нет, только я.

— И что же? — спросил Джо. — Что он сделал?

— Он расстегнул свои брюки.

— Он не снял их?

— Нет, он расстегнул их полностью. Я его всего видела. Тогда он захотел, чтобы мы с ним сделали все до конца, но я ему не позволила.

— А Сэра пыталась его остановить?

— Нет, она хотела, чтобы я на это пошла.

— И что тогдаслучилось?

— Ну, я положила руку на него, он положил руку на меня, и мы это сделали.

— Ты сказала «это». Ты знала, что ты делаешь?

— Да. Я это и раньше делала, с другими мальчиками. А с кем, я тебе не скажу, так что и не спрашивай.

— Хорошо. Что же случилось дальше.

— Он уснул.

— А вы с Сэрой остались с ним? Сколько же он спал?

— Не знаю. Часа два, наверное, — сказала Энн. — Мы хотели пойти пешком, но идти было далеко, и мы не очень хорошо знали

дорогу.

— А что он сделал, когда проснулся?

— Он пытался уговорить Сэру сделать все до конца.

— Но она отказалась?

— Да. Она сказала, что сделает то, что сделала я, но не больше того. И она сняла трусы, и они это сделали. Папа, в этом нет ничего ужасного. Почти все знакомые нам девушки это делают.

— Зачем ты мне это говоришь?

— У тебя такой грустный вид.

— Мне действительно грустно, Энн, но тем не менее у меня на душе стало легче, — сказал Джо. — И это все, что ты сделала? Я не хочу сказать, что я это одобряю, но это было все?

— Слово чести, папа, — сказала она.

— Он не дотрагивался до тебя своим членом?

— Нет. Ты волнуешься, что у меня может быть ребенок?

— Да, частично это. Ты ведь знаешь о венерических болезнях.

— Триппер? Нет, он ни разу не дотронулся.

— Ты дала мне слово чести. Но может быть, ты хочешь рассказать мне о чем-то еще, о чем я тебя не спросил?

— Я только хочу сказать, что мне очень жаль, что это случилось, и это не его вина. Он не заставлял нас ехать с ним, и он не вынуждал нас делать то, что мы сделали. Папа, я не наивное дитя.

— Нет, раз ты знаешь о триппере, ты не дитя. А ты когда-нибудь переступала за черту?

— Нет.

— Но почти переступала?

— Не больше того, что сегодня.

— Ты понимаешь, что тебе повезло? Я полагаю, тебе известно, что такое изнасилование.

— Да, я знаю. Но он не мог изнасиловать одну из нас в присутствии другой.

— Сэра, похоже, его к этому поощряла.

— Она возбудилась, — сказала Энн.

— Что?

— Ничего. Это у меня случайно вырвалось.

— Но я тебя услышал. И ты, Энн, тоже возбудилась — иначе ты бы не полезла в кузов. В этом-то и опасность. Возбуждение неизбежно, оно свойственно любому из нас. Но оно в нас не случайно: когда ты влюбишься в достойного молодого человека, то сможешь разделить с ним все на свете. Но не надо обесценивать это поездками в грузовике с незнакомцем.

— Я знаю. Я не подумала. А что вы сделаете с Томми?

— Была бы моя воля, я бы ему устроил хорошую трепку. Но мне надо подумать.

— А что ты скажешь матери?

— Мне придется рассказать ей правду.

— Папочка, не говори ей! Пожалуйста, не говори ей! Я умоляю тебя!

— Как я могу ей не рассказать?

— Мы можешь ради меня сказать ей неправду. Пожалуйста, не говори ей. Я не хочу, чтобы она знала. Если ты расскажешь ей о том, что случилось сегодня, тебе придется сказать ей, что такое случалось и раньше. Я этого не вынесу. Я убегу из дома.