Время гарпии
Шрифт:
— И что мне теперь делать с этой душой? — жалобно спросила демонесса.
— Откровенно говоря, моя дорогая, — начал Трент, с улыбкой на лице, — по-моему, тебе не остается ничего другого, как…
— Страдать, — закончил за него Велко. — Тебе придется страдать, Метрия.
— Вот уж нет! Чего-чего, а этого вы от меня не дождетесь! Я…
— Что? Что ты собираешься сделать? — спросил Косто.
— Отнести ему пирог, — со вздохом ответила демонесса и растаяла.
— Да, — покачал головой Трент. — Лично мне очень не хотелось бы рассердить этого профессора.
— А вот мне, напротив, очень бы этого хотелось, — высказал свое мнение Косто. — Если он всех наказывает таким манером. Половинка души — это как раз то, чего я добиваюсь.
Глоха заметила, что при этих словах Велко встрепенулся, но особого внимания на это не обратила.
— Ну что ж, наверное, нам все-таки нужно лечь, — промолвила она, вставая.
Велко попытался последовать ее примеру, но у него ничего не вышло.
— Пожалуй, я останусь здесь, — сказал он.
Глоха понимала, что ему не хочется отягощать никого своими проблемами, и чтобы лишний раз не смущать больного, предлагая отнести его на руках, проговорила:
— Верная мысль, зачем таскаться туда-сюда по всему замку. Я тоже останусь здесь.
— А разве в твоей верхней комнате не удобнее? — спросил скелет.
— Ну… — замялась девушка. — Видишь ли…
— Поднимайся, а я с удовольствием отнесу Велко. Он тоже меня носил, так что мы будем квиты.
— Это весьма любезно с твоей стороны, — откликнулся великан. Косто подхватил его на руки и направился к лестнице.
— А я принесу подушки, — заявила Глоха.
Однако, нарвав охапку подушек, девушка поняла, что так много ей не снести. А таскать по подушке за раз было бы утомительно и долго. Не говоря уж о том, что это занятие отобрало бы время ото сна, а спать ей уже хотелось.
И тут снова появилась Метрия.
— У тебя затруднения? — спросила демонесса.
— Тебе-то что? — коротко откликнулась Глоха.
— Как это что? Такая славная малышка, как ты, в жизни не сделавшая никому ничего дурного, уж, конечно заслуживает, чтобы ей помогли. Дай подушки, я понесу. Мне это совсем не трудно.
Глоха сначала опешила, но потом вспомнила о новообретенной душе, наличие которой, надо полагать и объясняло странную отзывчивость демонессы, а потом искренне поблагодарила:
— Спасибо, Метрия.
— До чего же тяжко беспокоиться по поводу того, как чувствуют себя другие, — заметила Метрия, уже направляясь вверх с охапкой подушек в руках. — С этой любовью… Просто ужас какой-то: я все время боюсь сделать что-то не так или жду такого от него. Понимаю, что все это глупости, а все равно боязно. Иногда я счастлива, иногда перепугана, иногда… Не могу в себе разобраться. Мне хочется…
Метрия осеклась, но Глоха поняла, точнее сказать, не столько поняла, сколько почувствовала, — демонессе очень хотелось продолжить.
— Чего тебе хочется? — спросила девушка.
— Хочется, чтобы было с кем поделиться переживаниями, чтобы кто-то мог меня выслушать, понять посоветовать… сама не знаю, что. Все это настолько для меня ново.
— Тебе
— Должно быть. Но у демонов не бывает друзей.
— Может, их не бывает потому, что демоны сами не хотят ими обзаводиться? — предположила Глоха.
— А если и захотят? Ну кому, скажи на милость, охота дружить с демонами? — жалобно спросила Метрия.
Глоха поняла, что демонесса и впрямь оказалась в затруднительном положении, причем не без ее участия. Она втравила Метрию в эту историю, а Метрия, пусть даже первоначально руководствовавшаяся эгоистичными побуждениями, избавила ее от ужасной участи. После этого гоблинша никак не могла бросить демонессу на произвол судьбы.
— Я, пожалуй, была бы не прочь… — пробормотала она.
— Ты о чем? — осторожно поинтересовалась Метрия, остановившись на лестничной площадке.
— Я была бы нее прочь с тобой подружиться.
— О! — воскликнула демонесса. — Как это прекрасно — иметь подругу. Спасибо тебе, теперь я чувствую себя гораздо лучше!
Она улыбалась, но в глазах ее стояли слезы.
— Вообще-то советчица из меня плохая, сама-то я еще не любила, — сказала Глоха. — Но, по-моему, с тобой все в порядке. В том смысле, что все твои чувства и переживания нормальны для женщины, повстречавшей любовь. И то, что ты в них путаешься, вполне естественно.
— Может быть, но сама-то я существо сверхъестественное, а значит по отношению ко мне естественные чувства являются неестественными или даже противоестественными. Ну ничего, надеюсь, с путаницей я разберусь.
За разговором они поднялись к башне, где находились Косто и Велко. Скелет с великаном тоже беседовали, но при появлении гоблинши и демонессы умолкли.
— Ну, мне пора, — промолвила Метрия, положив подушки на пол.
— Буду рада видеть тебя в любое время, — сказала Глоха. Демонесса кивнула и растаяла.
— Спокойной ночи, — вежливо промолвил Косто и ушел.
Глоха разложила подушки, чтобы Велко смог устроиться поудобнее. Он выглядел более задумчивым, чем обычно, однако на какие такие раздумья навел его разговор с Косто, Глоха спрашивать не стала. Спустя мгновение его сморил сон, а следом за ним заснула и она.
Что-то было не так. Глоха чувствовала, как под ней проседает пол, и хотя понимала, что этого просто не может быть, отмахнуться от этого навязчивого ощущения ей не удавалось. Она села и принялась озираться по сторонам.
Снаружи уже забрезжил рассвет. Облако за окном теряло свой ночной цвет, а оконная решетка и рама показались ей слегка перекошенными. Полагая, что это всего-навсего чары перспективы, девушка все же машинально прикоснулась к прутьям и с изумлением осознала, что они не совсем твердые. Не то, чтобы мягкие, но и не металлические.