Время и комната
Шрифт:
Учтивец. Но у меня же лицо! При чем тут ортопед! Мне невролог нужен.
Первенец. Ну, нет так нет.
Учтивец. Ах, да что там. Все равно скоро всему конец. Нас это не касается. То есть, вообще-то это нас очень даже касается. Но еще несколько лет как-нибудь прокантуемся.
Затемнение.
Акт третий
У Георга и Элен. Тахта, стол, стул. Веранда с видом на парк.
Справа и слева открытые
Георг. С чего это вдруг ты так взъелась на того цветного парня?
Элен. На какого еще цветного?
Георг. Да вот только что, в автобусе.
Элен. Это черномазый. Терпеть не могу черномазых.
Георг. Но он даже не приставал к тебе.
Элен. Он не приставал? Грязная черная скотина! Pawing my knee all the time! «Oh my, you’re looking real pretty, li’l lady, wonna see some hot pictures, just look at my.» — That creep was all over me! [9]
9
Все время хватал меня за коленки! «Ах ты, моя куколка, красотка моя, моя маленькая леди, хочешь, покажу тебе интересные картинки, а вот на это хочешь взглянуть!» — Да этот подонок всю дорогу с меня не слезал! (англ.).
Георг. Ну, подумаешь, совсем молоденький парнишка, играет своим телом, автобус тоже трясет, может, он и позволил себе…
Элен. Keep off your rotten old fingers and beat it! You nigger son of a bitch! Stop touching me! [10]
Георг. Но, с другой стороны, так грязно ругаться на молодого цветного, это тоже знаешь ли… Удивляюсь, как он стерпел.
Элен (явно передразнивая). That lady there pushed me! That lady says I touch her. But I never didn’t lay my hands on her, nosirree! [11]
10
Убери от меня свои вонючие поганые лапы и проваливай! Вы, суки черномазые, все ублюдки! Попробуй только ко мне прикоснуться! (англ.).
11
Эта леди меня толкнула! Эта леди говорит, что я ее трогал. А я к ней пальцем не прикоснулся, клянусь вам, сэр! (англ.).
Георг. Вылезая, он показал тебе язык. Совсем как мальчишка.
Элен. Эти негритянские ублюдки должны вести себя, как все нормальные пассажиры. Раз уж едут в одном с нами автобусе.
Георг. Слушай, что это на тебя нашло?
Элен. Ничего. Просто я считаю всех черномазых неполноценными.
Георг. Ты сама не веришь тому, что говоришь.
Элен. Очень даже верю. Это научно доказано. По сравнению с нормальными людьми они хитрые, ленивые и агрессивные.
Георг. Чушь!
Элен. Никакая не чушь! Я жила среди черномазых. Я знаю, что говорю.
Георг. Элен! Ты же разумная женщина. Мы живем на исходе двадцатого столетия. А у тебя чуть ли не по всем вопросам особое мнение. Ну нельзя вот просто так, с бухты-барахты, утверждать, что цветные — люди второго сорта.
Элен. Я вовсе не против цветных. Я против черномазых. Китайцы, к примеру, очень жилистые ребята, едят мало, работают много…
Георг. Все! Остановись! Прошу тебя!
Элен. Да ради Бога. Может, я и не борюсь за свои убеждения. Но отрекаться от них тоже не намерена.
Георг. Лапушка моя, ты сегодня опять какая-то раздраженная. Это оттого, что Вольф придет, верно? Ну все, я исчезаю. Я ведь и так во время ваших встреч стараюсь быть на работе. Так что вы опять замечательно проведете друг с другом вторую половину дня. Надеюсь, все будет как всегда. Если всегда было все, как я надеюсь. Впрочем, может, я еще застану его, когда вернусь. В последнее время мы особенно хорошо стали понимать друг друга, Вольф и я. Такая гармония между обоими твоими любимыми мужчинами — у тебя всякий раз увлажняются глаза, когда ты нас видишь вместе. Что, ты даже не протестуешь, когда я говорю об «обоих твоих любимых мужчинах»?
Элен. А зачем? Ты и так все знаешь.
Георг. Ничего я не знаю! (Встает, уходит в глубину сцены.) Так что пока…
Элен. Георг!
Георг. Что?
Элен. У нас ведь всё в порядке, да? Я имею в виду: по части денег нам не о чем беспокоиться?
Георг. Да нет. С чего это ты вдруг?
Элен. Так. То и дело слышу, как люди жалуются, как тревожатся о завтрашнем дне, о будущем…
Георг. Тревожиться нам особенно не о чем, но…
Элен. Я не желаю в один прекрасный день услышать, что кризис настиг и нас. Я прошу тебя быть еще бдительней, чем прежде. У меня такое чувство, что как раз сейчас тебе не помешала бы парочка шумных успешных процессов. Тебе так не кажется? У тебя уже есть кое-что на примете? Ты хорошо защищаешь своих подопечных? Ты не слишком много дел проигрываешь? А клиенты у тебя состоятельные? Гонорары достаточно солидные?
Георг. Лапушка моя, о чем ты так беспокоишься?
Элен. Мне так хочется успеха, я прямо изголодалась по успеху!
Георг. По-моему, тебе нужно снова чем-нибудь заняться…
Элен. Нет. Заниматься должен ты. Хочу, чтобы ты у меня был сильнее, умнее и лучше всех. Хочу почувствовать все дремлющие в тебе силы. Ты должен стараться, должен удвоить усердие! Никакой слабины, ни шагу назад, ни секунды неуверенности! Видишь, как много я от тебя требую. Мне нужен муж, мне нужен мужчина, который побеждает всегда, становясь все сильней и сильней. Который способен брать меня, делать счастливой, побеждать меня — и любить меня вечно. И у которого много денег, Георг, — денег на детей, на образование, на нас, на старость, денег на красоту, понимаешь, денег!
Георг направляется к ней. Элен закрыла лицо руками, словно ожидал удара. Но он обнимает ее.
(Смеется.) Там, там, на стуле…
Посреди комнаты, откуда ни возьмись, стоит Киприан.
Киприан. Что вы тут делаете? Вы с ума сошли? Я ухо потерял на войне! Все обезьяны подохли. Все травы пожухли. Вот чего вы добились. Зато прописка обязательна повсеместно! Какое вы имеете право строить здесь дороги? А вы в комитет по охране природы обращались? Не смейте хватать меня руками! Руки! Руки прочь, я говорю!