Время легенд (сборник)
Шрифт:
Макс приблизил свое лицо к лицу Джилли и прошипел:
— Разговаривая с Джорданом Филлипсом, ты думаешь совсем не о том, о чем идет разговор. — Он стиснул лицо Джилли. — А теперь запомни хорошенько, моя дорогая жена, если я тебя с ним застукаю, пристрелю обоих, поняла?
— Поняла, — смиренно ответила Джилли, ноги у нее подгибались.
Джилли знала, что Макс способен на все.
— Но, Слоун, это же смешно: впервые приехать в Англию и ничего не увидеть.
Слоун удивленно уставилась
— Что еще за «Слоун»? Я тебе мама, а не Слоун.
— Это не современно, ма, и я уже не маленький, чтобы называть тебя «мама».
Джордан с трудом сдерживался, чтоб не расхохотаться.
— И давно ты решил стать современным?
Тревис посмотрел на мать снисходительно: вместо того чтобы отправиться осматривать Лондон, она…
— Ты думаешь, что сможешь уклониться от ответа?.. Почему мы никуда не можем пойти сегодня? Джордан не играет.
Джордан решил прийти Слоун на помощь.
— Тревис, мне кажется, что твоей маме нездоровится, ей не хочется гулять.
Он посмотрел на Слоун:
— Я правильно тебя понял?
— Я немножко устала — и все.
Но Тревис продолжал стоять на своем.
— Давайте хотя бы сходим к Букингемскому дворцу, это же совсем недалеко.
В самом деле, дворец находился почти рядом с той улицей, по которой они шли сейчас. Джордан вопросительно взглянул на Слоун.
— Я же вам сказала, что очень устала.
— Слоун, — Джордан был не на шутку встревожен, — ты чувствуешь себя так уже несколько недель. По-моему, надо показаться врачу.
— Со мной все в полном порядке! — запротестовала Слоун и, повернувшись к сыну, скомандовала: — Идем ко дворцу!
— Ура! — завопил Тревис в восторге, — может, мы посмотрим по пути и национальных гвардейцев?
— Нет, это в другой раз, — ответил за Слоун Джордан. И сразу ему почему-то вспомнился первый приезд в Англию с родителями. Его тогда поразила пышная церемония по случаю дня рождения королевы! Королева, сидя на лошади, принимала парад королевской гвардии. Перед ней проходили отряды — каждый со своим знаменем, в своей форме. И все салютовали королеве! Джордан помнил свои ощущения: он был потрясен; и на Тревиса зрелище должно произвести такое же впечатление. Если Слоун согласится, надо обязательно пойти на парад гвардии, если уж им посчастливилось приехать в Лондон в июне, ко дню рождения королевы.
Да, Слоун… иногда он ее просто не мог понять. Почему она так упорно сопротивляется прогулкам? Может, опять произошло что-то, о чем он не знает? Она в самом деле немножко не в себе. Вошла в роль суперженщины и несет свое бремя. Нет, ее снова что-то мучит. Разница в возрасте? Его прошлое?
— Что ты замолчал? — прервала его раздумья Слоун.
— Думаю, — Джордан взял Слоун под руку: они переходили оживленную Пикадилли.
— О чем же, если не секрет? — спросила Слоун. Они перешли улицу и направились к Букингемскому дворцу.
— Не о чем, а о ком. О тебе, конечно. Какая ты
— А… Ну, мне с тобой не легче, — улыбнулась Слоун.
Тревис, как и следовало ожидать, пришел от дворца в восторг несмотря на запрещение полазить по чугунной решетке ворот. Целых двадцать минут он провел возле молчаливого гвардейца, прыгал вокруг него, кривлялся, отпускал всякие шуточки — проверял, на самом ли деле, как он слышал, гвардейцев ничто не может вывести из себя.
— Мне казалось, что ты лучше воспитан, Тревис, — урезонила его Слоун.
— Мама, могу я немножко побеситься! Ты хочешь, чтобы у меня была совершенно незапятнанная репутация? — Тревис, если хотел удивить взрослых, употреблял и «высокий стиль».
— Господи, мой сын способен святого вывести из себя, — вздохнула Слоун. — В школе все учителя от него стонут.
Джордан засмеялся.
— Смотри! — Он показал на часы. — Сейчас пятнадцать минут двенадцатого. Если мы немножко погуляем вокруг дворца — увидим смену гвардейского караула. Не возражаешь?
— Вот здорово! — вырвалось у Тревиса.
Слоун кивнула. Но без особой радости: у нее кружилась голова, и ей казалось, что в любую минуту она может потерять сознание.
— Нет, уж лучше я почитаю какую-нибудь газетку! — Слоун не выдержала и отложила роман, который взяла с собой в самолет. Несколько раз порывалась читать, но не выдерживала и десяти минут.
Джордан ухмыльнулся.
— Неужто так плохо?
— Ужасно! — Слоун сняла очки и положила их на книгу. — Это не художественная литература — и длинно, и неумно, пересказ никому не интересных фактов.
— А ты не слишком требовательна, дорогая?
— Джордан, плохая книга есть плохая книга, тут уж ничего не попишешь! — Она усмехнулась. — Адриена мне такую порку устроила бы за подобную стряпню.
Джордан слушал ее невнимательно. Его беспокоил ее внешний вид.
— Может, тебе не читать больше? Попробуй заснуть, нам еще так долго лететь.
— Да, ты прав, лучше поспать.
Джордан засуетился: он явно хотел сказать еще что-то, но колебался… Решившись, наконец произнес:
— Слоун, обещай, что как только мы вернемся домой, ты сразу обратишься к врачу.
— Джордан, но ведь ничего серьезного…
— Я должен быть в этом уверен.
— Джордан…
— Я хочу услышать от тебя обещание сходить к доктору.
Слоун собралась с духом.
— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь. Для твоего спокойствия.
Слоун не сказала, что сама решила — еще до их поездки в — Лондон — побывать у врача.
Нью-Йорк, июль 1987
— Вы беременны.
— Этого не может быть, — вырвалось у Слоун.
— Извините, — врач улыбнулся, — я абсолютно в этом убежден. — Срок — около трех месяцев.