Время Лиха

Шевченко Андрей Иванович

Несколько раз Шигина делала короткие паузы, шумно вздыхая, и Светлана Николаевна, жалея начальницу, согласно кивала головой. Но, едва пауза продлилась чуть дольше, она тут же поспешила успокоить бурю, слушая которую, секретарь за дверью уже отправила посетителей по домам до лучших времён.

– Это только начальная стадия, Александра Яковлевна. Уверена, что мы остановим процесс в зародышевом, так сказать, состоянии. Сегодня же примем меры.

– Это само собой...
– Шигина, как разрядившийся конденсатор, отдавший энергию, выговорившись, успокоилась.
– Это само собой. Ни в коем случае нельзя создавать прецедент. Иначе и остальные школы решат, что можно, и будут бастовать по всякому поводу... Ну, а уж накануне

областных выборов это вообще недопустимо. Найдём на них управу...

Через пять минут начальник Управления, собрав всех руководителей служб и кабинетов и разочаровав затягиванием рабочего дня рядовых служащих, уже энергично проводила совещание, посвящённое началу учебного года,

14

наиболее существенным недостаткам в подготовке школ, некоторым финансовым вопросам и передаче на баланс управления образования совхозных детских садов.

Вопросы были хорошо известны, работа по всем направлениям велась самая активная, поэтому вскоре остался только разбор неожиданно возникшего конфликта с Озёрковской средней школой.

После того как Светлана Николаевна по просьбе шефа зачитала бумаги, присовокупив краткий юридический комментарий, и больше никто из присутствующих не пожелал высказаться, оценку произошедшего и составление плана ответных действий взяла на себя сама Шигина.

– Все мы теперь ознакомились с этой писулькой озёрковцев, которую почему-то подписали даже директор и завучи. С ними будет отдельный разговор. Чего же от нас требуют?.. Долги по зарплате за восемь месяцев, долги по детским за два года, долги по методической литературе за три года. Плюс ещё и детьми прикрылись: требуют улучшить ситуацию с детскими завтраками, с оснащением кабинетов вплоть до поставки компьютерного класса. Требуют также довести ремонт школы до конца, хотя - всем известно - то, что край и район нам выделили, мы прямиком отправили в школы. И у озёрковцев один этаж из двух покрашен, о чём мне только сегодня докладывал Сергей Викторович, а извести, я думаю, на коридоры хватило. Им нужны были цемент и шифер... Да, и новый электродвигатель в котельную. Но это уже сверх наших сил. И вот сегодня, в первый учебный день, они наносят нам предательский удар в спину: собираются бастовать. Как мы работаем - не мне вам говорить. Все вы... мы тоже восемь месяцев без зарплаты. И ничего, не плачем. Все сейчас терпят, потому что понимают: в стране трудности с положением, кризис. Руководство наше районное тоже сидит без денег. Губернатор каждую неделю летает в Москву, выбивает трансферты. Так что, я думаю, потерпеть ещё немного можно было. Всё-таки село, у всех домашнее хозяйство. Нельзя думать о себе, когда в руках судьба детей: будут они сидеть за партами или станут ходить по улицам без дела... Короче, уже конец рабочего дня, и нечего тут особо рассусоливать. Завтра, Светлана Николаевна, берите хоть наш "пазик", хоть микроавтобус, хоть мою "Волгу", летите в Озёрки, и чтоб это безобразие было остановлено в самом зародыше... Ещё и в область бумагу направили, бесстыжие. Хотят, чтоб меня там позорили и сказали, что я "подарочек" преподнесла

15

губернатору к его перевыборам... С вами поедет Елена Валерьевна Воронцова. Сначала поговорите с директором, выявите зачинщиков. Пенсионеры - а они там есть - чтоб сразу отказались от участия: и зарплату получают, и пенсию. Какая им может быть забастовка?.. Короче, не мне вас учить.

– Всё сделаем, Александра Яковлевна.

– Тогда совещание закончено.

Глава 2

На рассвете Озеро выглядело нежно и торжественно. От первых лучей солнца вода делалась бледно-голубой, прозрачной, зелень прибрежных деревьев и кустов, наоборот, словно густела и резко оттеняла контуры водоёма, а лес на холмах,

разбегавшихся во все стороны, в удалении тоже казался голубым.

Иван любил бывать с Озером наедине. И сейчас, изредка взглядывая на поплавки удочек, он больше любовался переливами на воде со стороны восхода солнца и искал глазами среди сплошной зелени противоположного берега крапинки желтизны. Осень надвигалась, и это чувствовалось в особом дыхании воздуха, ещё тёплом, нежном, но с какой-то едва уловимой свежестью, которая давала понять, что время купаний-загораний прошло.

– Отдохнёшь сейчас. А то замучили приезжие за лето... А мне вот рыбы наловить надо. Не выспался, пошёл. Хоть ухи сварим. В честь праздника...

Иван задумался. Дремали поплавки, дрёма окутывала голову рыбака. "И на что жизнь тратится?
– медленно тянулись в его голове мысли, подобные невысоким волнам, окатывавшим берег.
– Вот в старину люди о еде да простой одежде заботились и всё... Разве я сильно от них отличаюсь? Что, без телевизора или холодильника не проживу?.. Телевизор смотреть некогда, холодильник всё равно всегда пустой. Да, все проблемы - от желаний. Сейчас жильё, мебель, машина и так далее. Раньше - жильё, экипажи, одежда шикарная... Кто-то выдумывает потребности, и всё человечества бьётся в погоне за ними...вот как бьётся этот карасик..."

– Какой ты хороший!.. Так, и там заклевало... Ага, бычочек. Сюда его...

"Что я за проблему решал?.. Да, сколько всего появилось в последнее

16

время: евроремонт, джакузи, струйные принтеры... И всем хочется. И дальше выдумывают, выдумывают... Хотя у многих одно желание - кусок хлеба. Хотя бы взять это Озеро. Раньше, сосед говорит, сюда только с удочками ходили. А потом появились заграничные сетки-путанки, и всю крупную рыбу мигом выловили. То каждый мог иногда наловить на уху, и всем хватало, а то двое-трое всё разом выгребли, и сидишь ради двух рыбёшек часами...

– Ну, давай ещё одну рыбку, и ухожу, - снова обратился Иван к Озеру вслух.
– Пора корову выгонять.

Озеро, очевидно, поверило. Рыбак вытащил второго карасика и смотал удочки.

От водоёма к деревне у него был свой путь, более короткий, чем дорога, по которой ездили отдыхающие. Тропинка, едва обозначенная, вела прямо к переулку близ Иванова дома и к его огороду.

"Не роса - пробежался бы, - подумал он, уворачиваясь от мокрых веток.
– Хоть и с удочками... И комары б не надоедали... Интересно, инстинкт в них какой-то заложен, что ли, на кровь? Если б я здесь не прошёл, так и сидели бы на траве, потом сдохли. А теперь вот надо допекать мирного человека..."

Пошёл крутой спуск, и размышлять стало опасно. Тропа метров на двадцать резко падала вниз, и голая кое-где глина была влажной и скользкой.

Издалека Иван увидел, что жена его уже открыла сарай и бросала зерно курям. То же делала старуха-соседка, по улице брели первые коровы. Прежний совхозный режим жизни села давно сменился на новый. Теперь часов в семь люди выходили во дворы, доили и отправляли коров в стадо, кормили прочую живность, а потом расходились кто куда: мужики ехали по делам, женщины хлопотали по дому или шли в огороды. Улицы замирали до вечера, лишь изредка подставляя спины под какой-нибудь детский транспорт, а на закате с громким мычанием возвращалось стадо, и снова все кормили свиней, кур, уток, гусей - у кого что было.

Иван вошёл в свой двор.

– Давай прогноз, Егоровна!
– обратился он через невысокий забор между дворами.
– Дождь будет?

– Ты, никак, сосед, уже с рыбалки?.. И не отдыхаешь, бедолага. Ох,

17

горе-горе. Всё говорит: не будет дождя. Ты сегодня свёклу копай. Стратилат Тепляк, день-тепляк, ветер-тепляк. Стратилат да свекольница Фёкла...

– Спасибо за справку.

– Что?

– Спасибо, говорю, за информацию. С такой соседкой и гидрометцентр не нужен...