Шрифт:
Глава 1
Меня всегда удивляло, почему людей так отчаянно тянет к океану? Что такого можно найти на песочном берегу, чего нет здесь, в уснувших долинах Модесто? Мне с детства нравился ленивый пульс этого города. Его захудалые заправки с налётом старины и бензиновым запашком. Приветливость торговцев местных лавчонок, которых знаешь в лицо. Где ещё ты сможешь купить фунт апельсинов с пятидесятипроцентной скидкой за красивые глаза?
Я ни разу в жизни не пробовала гамбургер из «МакДональдс», потому что такие чудеса кулинарии не добрались до нашего скромного уголка.
Всё в Модесто делают с любовью. Вы ни за что не получите холодный кофе в кафешке «У Вэнди», потому что там всё подают с пылу с жару. А ещё подарят лучезарную улыбку и маленькую шоколадку за счёт заведения. Хоть раз вам клали на блюдечко бесплатную шоколадку в вашем хвалёном «Старбаксе»? А эти кассирши в «Уолмарте», что прямо в центре! Вы никогда не услышите плохого слова в свой адрес и не сгорите от испепеляющего взгляда, просто потому что они не в духе. Зато услышите рецепт какого-нибудь вкусного блюда, которое можно приготовить из куриного филе, что положили в корзину.
В Модесто я провела всю свою жизнь. Так бывает, когда обласкан родительской заботой и не строишь иллюзий по поводу своего будущего. Ещё в детстве я знала, что за дверями средней школы меня не ждёт скамья в каком-нибудь новомодном университете и скучный диплом юриста. На это у нашей семьи просто не было денег, а у меня, признаюсь честно, никакого желания.
Я всегда была похожа на птенца, который не готов расправить крылья, даже если его выбросить из гнезда. Я не собиралась покидать это уютное, пышущее любовью гнёздышко, где прошли моё детство и юность. Но жизнь не спрашивает разрешения, когда собирается дать пинка и отправить тебя в свободный полёт. Жизнь вообще ещё та проходимка!
Я не собиралась уезжать из Модесто до скончания своих дней, но вот я здесь, на том самом берегу океана. Стою с чемоданами вещей, но это не весь мой багаж. Ещё я прихватила с собой обиду и разочарование. Сложила между стопками сменного белья и сарафанами, которые мне точно пригодятся в жарких объятьях Сан-Франциско.
Автобус выплюнул меня прямо на бульваре Линкольна, едва мы успели проехать мост Голден Гейт, который я видела лишь на картинках. Мне не дали и минутки полюбоваться на вид из окна – водитель попался бешеный и вдавливал педаль с таким усердием, что я предусмотрительно хваталась за спинку переднего сидения со страхом слететь прямо в синие воды залива.
Пассажиры высыпались на улицу, как арахисовое драже из порванного пакетика. Они знали, куда идти, и тут же помчались каждый по своим делам. Я стояла посреди палящего солнца в своих потёртых джинсовых шортах, с тяжеленным чемоданом, оглядываясь по сторонам, как запуганный зверь. Мне было чего бояться. Я одна в незнакомом городе с одной единственной подсказкой, куда двигаться дальше. Она лежала в моём кармане, сложенная пополам. Адрес квартиры, которую я присмотрела неделю назад. Осталось лишь найти её в этом петляющем лабиринте холмов и сандалий, которые, как я заметила, обожают носить местные.
Когда первый шок прошёл, я осмотрелась по сторонам и безнадёжно влюбилась. Моей любовью оказался город, окружённый водой со всех сторон.
Я тут же забыла все свои страхи и вообще, зачем я здесь. Спотыкаясь о собственную челюсть, я пошла, куда глаза глядят, а они глядели во все стороны. Не зря Сан-Франциско называют городом холмов – улочки похожи на Американские горки. То вверх, то вниз. Прямо, как сама жизнь, не правда ли? Я петляла по закоулкам, пялясь на дома и прохожих, как одержимая туристка, впервые увидевшая мир. По сути, так оно и было, но мне хотелось, чтобы меня считали здесь своей.
Окольными путями я вышла к берегу и сняла босоножки, чтобы впервые ощутить пальцами настоящий пляжный песок. Даже чайки смеялись с моей детской наивности, с которой я во все глаза таращилась на волны залива Сан-Пабло. Если океан так же прекрасен, то я наконец-то пойму, почему всех так тянет сюда. И только ради этого стоило сюда приехать.
Где-то там, вдали, если присмотреться, можно увидеть Алькатрас, но меня мало интересовали жуткие истории об этом месте. Гораздо приятнее было наблюдать, как пекучее солнце блестит на поверхности, а кучерявые облака отражаются в водной глади, так что кажется, что в этом мире два неба.
Я позволила себе полчаса задержаться у воды. Примоститься на песке и погрузить ноги в горячий песок. Он так приятно щекотал кожу, что мне хотелось засмеяться. От ощущений, что я наконец-то поняла, что значит быть свободной.
Но меня уже ждала хозяйка квартиры, поэтому пришлось тащиться с чемоданом обратно, в закостенелые преграды из бетона и стекла, за которыми не видно чудесной голубизны залива. Мне ещё предстоит запомнить названия всех районов, а их здесь на минуточку целых одиннадцать! В Модесто о таком и не слышали. Он всегда был просто Модесто, без всяких там Пасифик Хайтс, Сансет или Бейвью.
Моя квартирка спряталась в окрестностях Портолы, прямо между кофейней «Фэнси» и чайханой «Ред Панда». Со второй попытки я сумела поймать такси и протянула водителю помятый листок с названием улицы и дома. Я всё ещё не могла говорить от пережитого потрясения. Если водитель и поглумился надо мной, то вида не подал, а только включил счётчик и покатил по гористым дорогам Сан-Франциско.
Я впервые видела столько красивых домов, словно приклеенных друг к дружке суперклеем. Хотелось попросить, чтобы водитель ехал помедленнее, тогда бы я сумела разглядеть каждый сантиметр этого райского города. С тем же успехом таксист мог везти меня окольными путями, чтобы намотать мили и содрать втридорога, но мама оказалась впервые неправа – не все в больших городах хотят тебя обмануть.
– Первый раз в Сан-Франциско? – Улыбнулся мужчина, глянув на меня в зеркало заднего вида.
Во мне проснулся голос, и я, не отрывая носа от стекла, с дрожью произнесла:
– Первый раз вдали от дома.
– Сбежали от родителей?
– Скорее от разбитого сердца.
– Тогда вы точно по адресу. – Усмехнулся водитель. – Сан-Франциско прекрасно лечит разбитые сердца.
Очень на это надеюсь, потому что моё разлетелось вдребезги.
Оставив меня на бордюре с всё тем же старым добрым чемоданом, таксист пожелал мне удачи и укатил. И даже ничего не взял за проезд.