Время, назад!
Шрифт:
Хотя какой у него был выбор? Никакого, разумеется. Он должен был доказать, что не сумасшедший. И этот вариант на самом деле был единственным. Он пришёл ему в голову ещё в процессе разговора с Акаши, на подготовку ушло ещё пару дней. И вот теперь всё было готово: аудитория была заперта изнутри, ключ покоился в переднем кармане брюк Шинтаро, а камера стояла в самом тёмном углу помещения, из которого хорошо просматривалось всё пространство, и была почти незаметна, хотя и мигала периодически красной лампочкой для индикации режима записи. Теперь оставалось только
– Шин-чан, – с некоторым осуждением раздалось за спиной, и Мидорима облегчённо прикрыл глаза, едва заметно выдохнув. – Что это ты удумал?
– Такао, – проговорил он, неловко обернувшись.
– Слезай сейчас же! – приказал Такао, подбоченившись, сурово сдвинув брови и бескомпромиссно сверкнув глазами. – Мало, что ли, тебе случайностей, ты ещё и сам решил добавить мне работы?
– Работы? – повторил за ним Шинтаро.
– Ну конечно! – возмутился Такао. – То и дело влипаешь в какие-то неприятности, и мне приходится тебя из них вытаскивать. Но мало этого! Теперь ты решил ещё и с седьмого этажа сигануть!
– Ты… – Шинтаро поморщился, нервно поправив очки, – ты сказал «работы»? Что это значит?
– Слезай! – скомандовал Такао, красноречивым жестом показав, что ждёт Мидориму на полу. – И мы поговорим.
– Нет, – Шинтаро упрямо ухватился за оконную раму и замотал головой. – Я слезу, и ты исчезнешь, разумеется. – Он негодующе уставился на Такао.
– Ты можешь оступиться, придурок! – возмутился тот. – К тому же на улице не май месяц! Простудишься! Не глупи, слезай, и поговорим. Я не исчезну, обещаю.
– Уж лучше я рискну, – упрямо поджал губы Шинтаро. – Мне нужны ответы и ты мне их дашь.
– Ты совсем помешался со своей физикой, Шин-чан! – воскликнул Такао, сделав несколько шагов к окну. – Отвечу я на твои вопросы! Только спускайся вниз, я тебя очень прошу.
– Не двигайся! – предупредил Мидорима, выставив вперёд руку. – Я не хочу в психушку, разумеется. Уж лучше разбиться в лепёшку. – Он бросил осторожный взгляд на улицу.
– Нет гарантии, что ты разобьёшься насмерть, – вдруг совершенно спокойно проговорил Такао. – Но ноги переломаешь точно. Можешь остаться инвалидом на всю жизнь. Такой исход тебя тоже устраивает? – он прищурился, сканируя лицо Мидоримы.
– Д-да, – неуверенно произнёс тот, поморщившись от слишком живых картинок, промелькнувших перед глазами.
– Брось, Шин-чан, ты ведь этого не хочешь, – отмахнулся Такао, сделав ещё один осторожный шаг к окну. – Никто этого не хочет. Давай руку! – Он потянулся к Шинтаро. – Помнишь, как тогда, в лифте? – Такао заглянул в глаза. – Хватайся! – повторил он слова Мидоримы, произнесённые в кабине лифта три дня назад.
Шинтаро растерянно моргнул: ясные серые глаза убеждали, дарили уверенность. Он перевёл взгляд на протянутую ему раскрытую ладонь с чуть подрагивавшими пальцами. Безумно хотелось ухватиться за неё, сжать сильнее, и почему-то верилось, что этот кошмар сразу бы прекратился. Мидорима потянулся к Такао помимо воли, сглотнул и, собрав в кулак остатки здравого смысла, всё же отдёрнул руку, спрятав
– Нет! – сквозь стиснутые зубы процедил он, зажмурившись. – Нет! – повторил уверенно, мотнув головой.
Шинтаро не успел сообразить, когда и как Такао умудрился ухватить его за запястье всё ещё сжимавшей распахнутую оконную раму руки и со всей силы дёрнул на себя. Он потерял равновесие, беспомощно взмахнул в воздухе руками и упал на пол аудитории, придавив своим весом Такао.
– Чёрт, Шин-чан, – сдавленно прохрипел Такао, стараясь скинуть с себя тушу.
– Прости, – машинально пробормотал Мидорима, поднявшись на локтях, и замер на мгновение, уставившись на лежавшего под ним Такао.
– Может, ты всё-таки слезешь? – предложил Такао. – Или, если тебе и в самом деле так удобнее, можем поговорить лёжа.
Шинтаро вмиг покраснел, поспешно скатился в сторону и суетливо уселся. Поджилки тряслись, пальцы заметно дрожали, и голова немного кружилась, он не был уверен, что сможет сохранить равновесие стоя, поэтому предпочёл остаться на полу и поправил сползшие на кончик носа очки. Такао же напротив быстро поднялся, захлопнул окно, прекратив завывания ветра. В аудитории стало неожиданно тихо.
– Знаешь, Шин-чан, вот такого я от тебя не ожидал! – Такао потёр лицо руками и принялся расхаживать туда-сюда по аудитории, время от времени бросая гневные взгляды на сжавшегося в комок Мидориму. – Я, конечно, не слишком хорошо тебя знаю. И ты странный, разумеется, – он хмыкнул, повторив словечко Шинтаро, – но чтоб такое! – Такао мотнул головой в сторону окна. – Это уже слишком, даже для молодых одарённых учёных физиков!
– Я должен был убедиться, – тихо ответил тот, подтянув ноги к груди и обхватив их руками, словно ребёнок. – Должен был, разумеется.
– Ради всего святого! В чём убедиться? – воскликнул Такао, картинно всплеснув руками.
– В том, что я не сумасшедший, – также тихо, не поднимая головы, проговорил Шинтаро, изо всех сил стараясь, чтобы зубы не стучали друг о друга. – В том, что ты настоящий. Что всё это мне не привиделось, разумеется.
– Ну и как? – Такао остановился над ним. – Убедился? – усталым голосом добавил он.
– Не знаю, – ответил Мидорима, немного расслабившись и потерев пальцами переносицу. – Когда ты здесь, мне кажется, что всё реально. Такое нельзя выдумать, разумеется. Если бы ты был моей фантазией, ты не был бы таким… – он на доли секунды замялся, снова поправив очки, – настоящим.
– Вот уж точно, – поддакнул Такао. – Прости, конечно, но, насколько я тебя знаю, у тебя просто не хватило бы на меня фантазии.
– Но когда я думаю об этом в нормальной обстановке, – продолжил Шинтаро, пропустив мимо ушей предыдущую реплику, – мне кажется, что всё это какой-то бред. Всему этому нет разумного объяснения. Я совершенно запутался и ничего не понимаю, разумеется.
– Ох, Шин-чан, – сочувственно вздохнул Такао, опустившись перед ним на корточки. – Некоторые вещи не стоит пытаться понять. Их проще принять, как данность.