Время перемен (сборник)
Шрифт:
«Мне не следовало впутываться в эту затею с прыгунами», — подумал Клуфман.
Но Клуфман понял, что не зря упорствовал в своих заблуждениях. Он правильно поступил, но сделал это небрежно, не учел всех возможных опасностей. Прежде чем натравить своих подчиненных на проводника перебежчиков, ему следовало бы отдать твердый приказ не вмешиваться в прошлое. Он задрожал при мысли о том, что сам сделал себя уязвимым. В любое время с 2486 года все его здание власти, с таким трудом возведенное за многие годы, могло быть уничтожено слепым рвением мелкого чиновника.
Уколы десятка автоматических шприцев напомнили ему, что он снова теряет самообладание.
— Пришлите
Джакомин явился через несколько секунд. Он был озадачен столь безапеляционным вызовом. Клуфман наклонился далеко вперед, наполовину высунувшись из ванны и тем самым заставив протестующе взвыть добрый десяток сервомеханизмов внутри своего тела.
— Я только хотел еще раз подчеркнуть, — сказал он, — что мои инструкции должны выполняться неукоснительно. Никаких помех отправлению прыгунов.
Никаких! Понимаете, Джакомин? Никаких! Ни при каких обстоятельствах!
Ясно?!
— Понятно.
— Я побеспокоил вас, Девид? Не кажется ли вам, что я — болтливый старик, которому давно пора прочистить мозги? Позвольте мне объявить вам, почему меня столь волнует эта проблема. Я контролирую настоящее и в определенной степени будущее, верно? Верно. Но не прошлое. Я отдаю себе отчет в том, что весь этот отрезок времени мне не подвластен. Признаюсь, что я напуган. Девид, проследите за тем, чтобы прошлое оставалось нетронутым. Все, что уже произошло, должно произойти.
— Я уже принял меры, — кивнул Джакомин.
Клуфман отпустил его во второй раз, чувствуя себя несколько увереннее, но все еще ощущая неудовлетворенность. Затем вызвал Моберли, служащего второго разряда, занимавшегося Дантоном. Как человек, считавший себя почти бессмертным, Клуфман не очень задумывался над тем, кто станет его законным наследником. Однако он питал немалое уважение к Моберли и считал его одним из возможных своих преемников.
Вошел Моберли. Ему было всего шестьдесят, он был подвижен и мускулист и обладал довольно заурядной внешностью. Клуфман вкратце обрисовал ему ситуацию.
— Джакомин уже занимается решением этого вопроса, — сказал он. — Вы тоже поработайте над ним. Излишняя ретивость — вот в чем вся загвоздка.
Пусть Дантон сделает официальное заявление. Распространите его вплоть до служащих седьмого разряда. Это крайне необходимо!
— Вы уверены в том, что деятельность против прыгунов уже дала какие-то изменения в прошлом? — спросил Моберли.
— Нет. Но они вполне могли произойти. Мы просто никогда не узнаем об этом.
— Я займусь этим, — сказал Моберли и вышел.
Клуфман отдыхал. Через некоторое время он велел самому себе вылезти из питательной ванны и отправиться в свой кабинет. На поверхность Земли он не поднимался шестнадцать лет. Мир наверху был для него чем-то не совсем реальным, но он не видел в этом ничего плохого, поскольку прекрасно понимал, что для большинства своих подданных он сам был почти нереальным.
«Взаимность, — подумал он. — Тайна эффективного правления». Клуфман жил в комплексе из пересекающихся туннелей, протянувшихся на сотню миль. Машины со сверкающими когтями, не останавливаясь ни на минуту, энергично расширяли его владения. Он надеялся, что лет через десять, может быть, чуть больше, вся планета будет опоясана бесконечной сетью ходов Верховного Правления, его персональной системой транспорта. Строго говоря, в этом не было никакой необходимости. Он мог бы править миром как из одной-единственной комнаты, так и из любой точки системы подземных туннелей. Но это было его прихотью. «Какая польза от того,
Он кивнул, и поток информации хлынул в его мозг.
Факты. Рождения и смерти. Статистика заболеваний, данные о загрузке транспорта, расходе энергии, уровне преступности. Все это поглощалось клетками мозга Клуфмана. Где-то далеко наверху миллиарды людей жили своей повседневной жизнью, и он входил в жизнь каждого из них, а они в свою очередь — в его. Его восприимчивость, разумеется, была ограничена. Он не мог выявить отдельные отклонения, кроме всплесков каких-то данных. Однако он мог делать обобщения. В эту самую минуту, узнал он, еще один прыгун отправился в прошлое. Еще одна жизнь, извлеченная из настоящего. А как же масса? Сохранялась ли она? Сведения об общей массе планеты не учитывали возможности неожиданного и полного вычитания. Около сотни килограммов вдруг перемещалось из настоящего и забрасывалось в позавчера. Интересно, подумал Клуфман, как это делается? И тем не менее это происходило. Архивы доказывали это. Тысячи прыгунов покидали свое время и отправлялись в эпоху своих предков. Как?
Питер Клуфман отогнал эту мысль как неуместную. Гораздо важнее было то, что совершенно неожиданно в прошлом могли произойти изменения, и все, что ему принадлежит, в какое-то одно мгновение может исчезнуть в результате случайной флуктуации, от которой нет защиты. Это вселило в него ужас. Он наполнил свой мозг до предела его емкости, дабы утопить этот страх всеобщей неудачи. И ощутил прилив восторга.
Цезарь! Разве было у тебя когда-нибудь ощущение того, что весь мир протекает через твой мозг?
Наполеон! Мог ли ты хотя бы на секунду вообразить себе, что такое быть подключенным к главным компьютерам?
Сарданапал! Разве мог ты так наслаждаться в своей Ниневии?
Массивное тело Клуфмана затрепетало. Сквозь его кожу проступило свечение капиллярной сетки, пришедшей в состояние крайнего нервного возбуждения. Он перестал быть Питером Клуфманом, владыкой мира, единственным человеком первого разряда, великодушным деспотом, тонким стратегом, случайным потомком предыдущих эпох. Теперь он был каждым, кто существовал в этом мире. В него вливался поток космической энергии. Это была подлинная нирвана! Это было абсолютное Единство! Это был миг всеобъемлющего Восторга!
В такое время было невозможно задумываться над тем, как легко все это можно потерять.
7
— Норм, кто этот Ланой? — спросила Хелейн Помрат.
— Кто?
— Ланой. Д-а-а…
— Где ты услышала это имя?
Она подала ему мини-карточку, внимательно следя за выражением его лица.
Глаза мужа заблестели. Он явно запаниковал.
— Я нашла это вчера вечером у тебя в кармане пиджака, — пояснила она. — «Без работы? Зайди к Ланою» написано здесь. Мне просто интересно, кто это, что он может сделать для тебя?