Время перемен. Дилогия
Шрифт:
— Я знаю, что мне можно, а что нельзя! — отрезал Грива. — И инструкции всяких там прирученных бандитов выполнять не намерен. И с каких это пор, полевик, ты стал исповедовать принцип «наверху виднее»?
— Я всегда его исповедовал, — буркнул О’Тулл, отбирая у Гривы бутылку. — Это ты у нас романтик, который сражается ради великой цели спасения человечества. А я — простой боевик, у которого нет ни богатых родственников, ни деда-министра. Я, старина, работаю не ради великой идеи, а потому что мне нравится эта работа. И то, как растет мой счет в банке, мне тоже нравится. И я буду делать то, что мне прикажут, потому что иначе те, кто наверху,
— Есть, — согласился Грива.
Поистине сегодня день сюрпризов. До сих пор Артём был на сто процентов уверен, что Юджин так же, как и он сам, рискует жизнью именно ради той самой «великой цели». А почему, собственно, Грива был в этом уверен? Разве Ирландец учился в Высшей Императорской школе, где курсантов с первого дня учили правильным приоритетам: быть верным Родине и Государю, хранить честь офицера… А деньги и почести — это всё вторично. Если соблюдено главное, то всё остальное приложится. Но Юджин О’Тулл — не Иван Сучков. И «Алладин» — уж точно не содружество рыцарей Круглого Стола…
— Ты раньше не говорил, что считаешь меня романтиком, — сказал Артём.
О’Тулл пожал плечами.
— Твои убеждения — твое личное дело, — ответил он. — Мне нравится с тобой работать. И я не боюсь доверить тебе защищать свою спину.
— Спасибо за доверие, — проворчал Грива.
— Не обижайся! — О’Тулл похлопал его по плечу. — Я твой друг, и ты это знаешь. Будь у меня дед-министр, возможно, я бы тоже больше думал об идеалах, а не о счете в банке. То, что ты романтик, Арти, не значит, что ты — плохой солдат. И все это понимают. Тебя ценят, Арти. Вспомни, как относится к тебе специальный координатор Хокусай. Меня он ни разу не приглашал вместе пообедать. Но я не в обиде, веришь?
— Верю, — сказал Грива. — Наверное, потому что я — романтик. Но еще я — боевой офицер, а не морская свинка. Мне по горлышко хватит того, как меня потрошили «умники» после контакта с трехглазым. Заметь, меня, а не тебя, хотя мы были там вдвоем. Поэтому, старина, если мне не представят серьезных объяснений этой, мать ее так, операции, во время которой я чуть не загнулся и которая, я почти уверен, не имеет никакого отношения к нашей, черт побери, работе ради великой цели спасения человечества, то впредь им придется поискать других подопытных.
— Ты что, хочешь уйти из «Алладина»? — ужаснулся О’Тулл. — Умишком повредился? Из Комитета не уходят! По крайней мере, так не уходят!
— Посмотрим! — отрезал Грива. — Извини, Юджин, но подопытная свинка устала. Ей нужно поспать.
Но спать Артём не собирался. Но ему нужно было спокойно обдумать положение. Старина Ирландец прав. Из «Алладина» не уходят, написав рапорт с просьбой об отставке. И дело даже не в секретах, которые известны Артёму. На ту же информацию о «трехглазом» можно накрутить такую бутафорию, что ни один серьезный человек в нее не поверит. Решат, что бывший майор «Алладина» «повредился умишком», как выразился О’Тулл. Но с другой стороны, зачем всё усложнять, если майора Гриву можно просто «зачистить». Организовать «несчастный случай» во время очередной операции. А может, нынешняя операция и была таким «случаем»? Может, вежливый подполковник Хо просто не справился с задачей, потому что майор Грива оказался слишком живуч?
А Ирландец? Можно ли доверять старине Юджину? Да, О’Тулл не единожды выручал Гриву. Но что если начальство прикажет перерезать Артёму горло? Приказ есть приказ, а Юджин О’Тулл очень дорожит своей работой. Не исключено, что эта работа ему важнее, чем друг Арти. Что если сейчас невозмутимый и тоже любящий свою работу специальный координатор Хокусай Танимура инструктирует старину О’Тулла о том, как поаккуратнее «зачистить» возомнившего о себе майора?
Может, зря Грива болтал об увольнении? Сказанное наверняка уже известно начальству: браслет-коммуникатор Гриве вернули еще по дороге в гостиницу. Может, он переоценил свою значимость как особо ценной особи по теме «трехглазого пессимиста»? Как увязать эту повышенную значимость с тем, что произошло в лаборатории мистера Лю?
Может, это какие-то интриги внутри самого Комитета? Допустим, кто-то из высокопоставленных умников играет против Хокусая или Главного Консультанта Суня? И этот «кто-то» решил, что майор Грива — лишнее звено…
Коли так, то Артёму действительно надо менять работу. В его профессии любой сбой может оказаться летальным, а организовать такой сбой, скажем, трехсекундное отключение камуфляжа во время полевой операции, «своему» не так уж трудно. Да Грива в таких условиях вообще не сможет работать. Полевик «Алладина» должен полностью полагаться на тех, кто обеспечивает операцию. Иначе он не сможет работать в одиночку или в составе малой группы против десятков, а то и сотен противников, которые тоже не мусор на пляже убирали, а прошли очень нехилую подготовку.
Допустим, Танимура-сан — за него. Но он не всесилен. И у него — свои игры.
Может, имеет смысл подстраховаться и дать знать домой, что он намерен уйти из «Алладина»? Грива как-никак гражданин России, а Россия уж точно его не сдаст. Или Грива опять переоценивает свою значимость? А если ради безопасности Державы надо пожертвовать одним-единственным человеком, пусть даже внуком действительного тайного советника…
Ладно, посмотрим…
Глава двадцать девятая ЦЕНА БЕССМЕРТИЯ
Вечером следующего дня мы с О’Туллом прилетели на базу. По дороге почти не разговаривали. То есть старина Юджин пытался аккуратно выяснить, что у меня на уме, но я эти попытки вежливо пресек. Сначала надо разобраться, кто мне теперь Ирландец: друг и напарник или «коллега по работе».
На доклад к Хокусаю я должен был явиться утром. Половину ночи я убил на составление рапорта. Сделал все тик в тик по международному праву. Удачно, что в Школе нас обучали основам юриспруденции. Мой контракт был нарушен аж в трех пунктах. Я все обосновал — не подкопаешься.
Хокусай в кабинете был не один. К углу под пальмой притулился старичок. Китаец, судя по прическе. Везде китайцы…
Я достал свой рапорт.
— Господин специальный координатор…
— Сядь, — перебил меня Хокусай. — Что там у тебя? Рапорт? Порви. Нет, лучше дай сюда! — специальный координатор решительно отобрал у меня плод ночных бдений и, не читая, сунул в мусоросжигатель.
— Обиделся, да? Ты кто такой, майор? Офицер или барышня из колледжа? Его, видишь ли, не поставили в известность! А знаешь, как трудно было уломать начальство, чтобы направили именно тебя? Молчи! — рявкнул Хокусай, хотя я и не собирался ничего говорить. Сначала надо понять, о чем идет речь.