Время перемен
Шрифт:
Разведчика подобное предположение здорово развеселило.
— Да нет, — улыбнулся он. — Магией здесь и не пахнет, если, конечно, я ничего не упустил. Просто существует курьерская сеть.
— Соединяющая два материка?!
— А что в этом такого? Между Срединным и Южным располагается достаточное количество островов, почти на каждом из которых есть небольшие поселения. Там же устроены курьерские пункты. Меганевры при благоприятной погоде летают с приличной скоростью, так что в течение недели, если условия располагают, сообщение уже оказывается на месте. В том числе, запечатанное, с указанием «передать лично в руки». Правда, всякое случается, поэтому послать
— Скажите, Мэрком, и вы, Кэвальд, — а раньше никогда сообщений ни о чем подобном не поступало? — Максим задумчиво отбивал пальцами некий мотивчик.
— Вроде нет, — протянул разведчик.
— Точно не поступало, — подтвердил Мэрком. — Ни слухов, ни легенд… абсолютно ничего.
— Знаете, меня это радует. Судя по всему, кхарги не склонны к исследованиям. То, что ваш ученик назвал топофилией, сдерживает развитие их цивилизации, лишает их мобильности. Значит, они еще нескоро доберутся до ваших поселений.
Старец кивнул:
— Разумеется. Только не понимаю, почему вас это «радует»? Сам факт существования разумной расы, которую сотворил не Создатель, весьма… экстраординарен, я бы даже сказал сенсационен. Но не более того. Никакой угрозы «нашим поселениям» я в нем не вижу. Все-таки, как вы сами заметили, цивилизация кхаргов малоразвита — в отличие от эльфийской.
— Так, вероятно, говорили и римские патриции о варварах, — пробормотал ни к кому не обращаясь Журский. — А вообще, что вы намерены?..
Но договорить ему не дали. Гул сотен голосов тараном пробил стены из тишины, разметал в клочья покой комнаты.
Кэвальд вскочил и выглянул в окно.
— Ну вот, я же предупреждал. Они уже здесь.
Киллах о подвиге
И понял тогда господин Миссинец, что время воспитания для Клеточника и Быстряка прошло — и начинается время испытаний. И назначил он эти испытания воспитанникам — каждому свое.
Быстряк должен был оставаться в Гунархторе и помогать Голосу Господнему в делах его нелегких, но праведных; Клеточнику же надлежало отправиться к Граничному хребту с тем, чтобы добыть себе магический клинок.
Теней у костра становится больше, хотя время позднее.
— Люблю этот киллах, — предвкушающе ворчит из темноты кто-то из вновь подошедших.
— Да, — поддерживают его. — Воистину, он — самый захватывающий и поучительный.
— И короткий! — добавляет какой-то остряк.
На него шикают; а килларг, не обращая внимания на сей прилив благодарных слушателей, продолжает.
После того, как Клеточник победил на ступенях гунархторского храма злобных бандитов, весь город ликовал. По этому поводу даже устроили небольшой праздник — с карнавалом, ярмаркой и соревнованиями. Но господин Миссинец не позволил своим воспитанникам принять участие в общем веселии; он даже строго-настрого запретил им на время праздника выходить из холма. А Клеточника и вовсе на следующий же день выслал в поход.
Подвиг — подвигом, но вместе с молодым воспитанником Голос Господен отправил не только трех кхаргов-зверей, но и самого Желтоклыкого. И хотя проявлять себя следовало Клеточнику, но до места совершения подвига им еще было необходимо дойти. А, следует вам знать, путь к Граничному хребту не так уж легок, даже сейчас; тем более был он опасен в те дни.
Вообще жизнь дорожника — сложная штука. Селянин или обитатель города хоть в чем-то не зависят от превратностей природы. Дорожник
— Эй! — раздраженно выкрикнул один из слушателей — толстый, с рябой шерстью, какая бывает у южан. — Эй, может, хватит тут плакаться, а, килларг? Разве мы тебя для этого сюда позвали?
— Об этом и речь, — с достоинством произнес сказитель.
— Перестаньте, — вмешался Избавитель. — А ты, килларг, и вправду, расскажи-ка лучше о… о подвиге. В конце концов, все мы, тут собравшиеся, кое-что знаем о превратностях судьбы дорожника.
— Я лишь хотел особо отметить, что герой моего повествования впервые столкнулся с подобными трудностями. И посему их также можно рассматривать как часть подвига. И потом…
— Любопытная мысль, — сказал Избавитель. — И что, много было трудностей на пути… у Клеточника? — усмехнувшись, поинтересовался он.
Уходить из Гунархтора пришлось на рассвете, когда большинство жителей еще спали. После того случая у храма, несомненно, Рокха запомнили, а господин Миссинец не желал привлекать внимания к происходящему. «К тому же, — объяснял он, — тебе следует на некоторое время покинуть город. Власти еще не выловили всех Левачей. Оставшиеся наверняка захотят тебе отомстить».
Рокх сказал, что не боится. После чего получил затрещину и еще один совет: думать перед тем, как раскрывать пасть. Не для того его воспитывали, чтобы теперь выказывать свою безудержную удаль. Вон, иди за мечом и там геройствуй.
Ну и пошел, между прочим!
Вернее, пошли. Разумеется, отпустить Рокха одного господин Миссинец никогда бы не рискнул. В спутники воспитаннику был назначен Желтоклыкий с тремя кхаргами-зверьми впридачу. Сперва казалось — и тех многовато. Окрест на долгие дни пути раскинулись селения, как обычно, жмущиеся к своим Плато Детства. Здесь дорожникам (за которых и принимали Рокха со спутниками) всегда можно было отыскать пропитание и крышу на случай непогоды — разумеется, за соответствующую плату. Здесь Рокх наконец-то и сам почувствовал себя дорожником. Казалось, сбылась мечта — не вся и не так, как хотелось, а все же сбылась!..
В третьем или четвертом селении их едва не убили.
Началось с пустяка, с небольшого дождика, которому сейчас здесь было не время и не место, поскольку сезон дождей еще не наступил. Но этот шальной посланец небес откуда-то взялся прямо накануне вечера, и Рокх решил, что не желает ночевать в лужах. Поэтому они заглянули в ближайшую деревню. Здешние жители, правда, оказались прижимистыми — они тотчас унюхали, что к чему, и заломили плату вдвое больше обычной. Желтоклыкий шипел от гнева, но Рокх резонно заметил, что до ближайшего поселения идти минимум час, а дождь и не собирается униматься. И вообще, платит-то господин Миссинец, это он выдал деньги на путешествие, так что нечего жмотиться.