Время перемен
Шрифт:
У семи нянек дитё всегда без пригляду, так получалось и с войском. Одно спасало, размеры его самого. Бардак, порядку не было почти совсем. Некоторую организованность имели только поместные полки и великий наряд. Даточные войска же растекались по округе подобно саранче и подвергали её разграблению. Периодически, возникали стычки с местными. Одним словом, хуже Татар, были только свои. Не сказать, чтобы с этим совсем не боролись, но даточные войска в снабжении не учитывались, и добывали прокорм, как могли. А если учесть, что кого там только не было, то разбой процветал. Может, если бы выход так не затянулся, такого бы не было, но получилось, как получилось.
На кой ляд потащили с собой Великий наряд, ответить
То, как тянулись великие пушки, отдельная история. Станы, колеса и стволы везлись отдельно. Непосредственно перед использованием всё это собиралось и устанавливалось на неподвижной позиции. На кой ляд к ним приделывались колёса, было не совсем понятно. Всё равно на них эти пушки никуда не укатишь. Когда ставили на стены, правда, обходились без них.
В данном случае все это тащилось по раздельности, хорошо ещё, что снег не сошел, и везлось все на санях. Стан и колеса великих пушек доставить на место ещё полбеды, основные трудности возникали при перемещении ствола. Масса-то несколько тонн. Столько усилий, ради совсем неясных целей. Всё это снижало скорость передвижение армии до крайности.
Организованного сопротивления не было. Мелкие стычки не в счёт. Поход выходил скучный. Сафа-Гирей всё не появлялся со своим войском, на что так надеялись воеводы. Одному богу было известно, с чего они решили, будто он полезет на такую уйму народа. Разброд начал возрастать. В такой обстановке войско и подошло к Мокшану.
Укреплён он был откровенно слабо, но штурмовать его, после целого дня споров, решили по всем правилам. Несколько дней заготавливали брёвна и хворост, затем начали осадные работы по всем канонам военной науки. Возвели линии туров и бревенчатых полисадов, под прикрытием которых установили пушки. Панику в городе это навело изрядную. Город готов был сдаться и так, попроси только! Но русские не просили.
Среди воевод начались брожения. Дураков ведь среди них особо не было. Поход превращался в откровенный фарс. В результате, князь Василий Серебряный и поддержавший его воевода Львов разругавшись с Большими воеводами и собрав остатки тех, кто не ушёл с Воротынскими, покинули лагерь, и пошли делать то, зачем их сюда и посылали. Грабить Казанское ханство. Войско похудело ещё почти на сорок тысяч.
Не нужно думать, что управляли сим действом совсем уж дураки. Делалось это не просто так, а по задумке. Так хотели татар выманить. Чтобы не гоняться за ними по степи, а с чувством, толком, расстановкой, встретить их на укреплённых позициях. Во всяком случае, именно это стали бы говорить молодому государю. И никогда бы они не признались, что война сия им совсем нигде не стучалась. Одна проблема, Мокшан совсем не Казань и никто особо не бросался его защищать со всем войском. Стрельнули-то всего пару раз, правда, из Великих пушек, а из города уже прибежали в панике уговаривать, чтобы их, наконец, захватили.
Дальше же начались сложности. Окрестные князья упорно не хотели идти под руку Великого Князя. Даже чьё-то творческое осмысление, что к присяге принимают только крещённых, не отпугивало знать так, как то, что служить в таком разе они будут обязаны, иначе землю отберут. Сопротивление стало возрастать, но так и не приобрело силу организованного.
Поскольку, врагами приказали считать всех, началось разграбление местности. Войска стали растекаться по округе. Численность больше не защищала и потому пошли потери и разгромы небольших групп. Отряды, а попросту ватаги появились в войске просто. В даточную её часть попало много разбойного люда. Или иди, воюй, или голова с плеч. Почти все выбирали первое, тем более нынешние войны, в основном, мало отличались от их привычного ремесла. В каком-то смысле, Казанцы послужили даже добрую службу Москве.
Благо, гвозди были очень дороги, и потому ничего не прибивали к полу, а следовательно, всё лежало плохо, и было обязательно подобрано, чтобы увезено и положено хорошо. Русские в данном случае от Татар отличались мало, и полонили всех на землях, заподозренных в симпатиях к Крыму. А поскольку князьки верноподданнических чувств не изъявляли, то подозревали поголовно.
Урон Руси в период боярского правления был нанесён не малый. Тут и наместничий произвол. Уехало много иностранцев, даже тех, кто получил русское дворянство и поместья. Это уже сейчас сказывалось. Предстоящие перестройки крепостей, столкнулись с почти полным отсутствием архитекторов, своих-то не воспитывали. Да и международный авторитет подпортился. В некоторых областях, в результате царило запустение, ощущалась острая нехватка черносошенцев и других податных сословий.
Если при Василии 3, Московия, считалась, чуть ли не землёй обетованной, для грамотных и целеустремлённых, то сейчас этого не было. Не ехали больше иностранцы на Русь. Как легко всё испортить, и как трудно потом всё восстанавливать. Потому-то и полонили почти без разбора. А уж ежели был пленник, в чём мастер, так, вообще, хорошо. В итоге, помещики, в первую очередь, старались нахолопить побольше.
Земли на десятки верст стали пустеть, и в великое княжество Московское потянулись караваны свежих невольников. Правда, будут они в таком состоянии недолго. Проще выставить тем невысокие выкупные, а пока они собирают средства, помочь обустроится на земле. Глядишь и пообвыкнутся, и никуда уходить с обжитого места не станут. Крепостного права-то позаимствовать у культурной Европы ещё не успели, а холопов содержать дело хлопотное, вот и крутились, как могли.
Мокшану в некотором смысле повезло, сами сдались, и причислить просто так к сторонникам Крыма их уже не получалось. Потому город отделался только слабой форме разграбления. И только тех, кто попробовал сопротивляться, убили, а семьи полонили. В общем, легко отделались. Всё это прорусских настроений не прибавляло, а как раз наоборот. Ожесточённость сопротивления со стороны Казанцев увеличивалась.
Поскольку Большие воеводы были всё ещё здесь, сюда же пришло известие, что воеводу Львова разбили войска Сафа-Гирей, а его самого полонили и казнили. Князь Серебряный устремился было на подмогу, но Казанцы по какому-то им понятному случаю, вдруг собрались и ушли в сторону Столицы. В грамотке, князь так и написал, что продолжит преследование поганых и при возможности, кого и побьет.
По весенней степи тянулось Войско. Это были русские, ушедших от Мокшана воевод. В нем, в отличие от основного войска, пушек и пешцев не было, что заметно сказалось на скорости их передвижения. Костяк составили поместные полки, но не только. Большая часть казаков, тоже ушла с ними, также касимовские татары во главе с Шиг-Алей.
Это войско было уже внушительным, но к великим по этим временам, уже не причислишь. На совете Шиг-Алей настаивал на походе на Казань. Он вполне надеялся, освободить престол и стать Казанским царём, хотя и понимал, что силы его сторонников довольно не велики, другие же князья и мурзы, вполне могли занять и враждебную позицию. Но было одно но, он уже видел сколько эта война могла принести на эту землю и надеялся так её остановить. Молодой Великий князь был полон решимости покончить с Казанью, и упорства у него на это хватит, да и военной силы у Москвы с каждым годом прибавлялось. Мутное времечко боярского правления кончалось. Однако воеводы упёрлись.