Время прибытия

Поляков Юрий Михайлович

Сельское кладбище

Здесь у меня никто не похоронен,И надписи мне мало говорят,Но я брожу под зычный грай воронийПо лабиринту крашеных оград,Читаю даты и считаю строки,Как будто жизни суть — в ее длине…А в чем еще? Ни свод небес высокий,Ни прах подножный не ответят мне.Да и зачем ответ, простой и скорый,Что вместо лада нам несет разлад,Как этой старой церкви, на которойЕще видны большие буквы — «СКЛАД».

Холодная осень

Какая холодная осень,Как день полусонно тягуч,Как редко покажется просиньМеж тяжких, провиснувших туч!А

ветер то угомонится,То градом ударит сплеча…К побегу готовятся птицы,Зачем-то про это крича.И столько рябины на взгорье,Что лес ослепительно ал, —Как будто кровавое мореДевятый обрушило вал!

В старом сквере

В старом сквере, желтом от акаций,Сладкий ветер наполняет грудь…Стоило на белый свет рождаться,Чтобы умереть когда-нибудь?Ненависть к природе потайнаяИ надежда: «все – не то, что – я»!Это – детство. Оторопь ночнаяИ утробный страх небытия.Время научило мыслить шире.Я природу понял и простил:Счастлив тот, кто в ненадежном миреРадостно и долго прогостил.

Разговор

– Не жизнь – сплошная суета,Чтоб хлеб сыскать насущный.Сшибает с ног не клевета,А шепоток наушный! Любовь (по множеству примет) —Лишь головокруженье.И знания по сути нет —Одни предположенья!А сердцу не передохнуть,Пока не изболится…– А ты видал когда-нибудьЖизнь из окна больницы?..

В командировке

Бесхитростный гостиничный уют.На шифоньере — инвентарный номер.Здесь, чая наливая, намекнутНа комнату, где кто-то как-то помер.Здесь не ищи оставленный дневникПо тумбочкам… Сей этикет старинныйТеперь забыт. Ты обнаружишь в нихОбертку мыла, тюбик «Поморина»,Использованный. Или на стенеПрочтешь душещипательную строчку,С которою согласен я вполне:«Как скучно просыпаться в одиночку!»…Сыграли гимн, а я лежу без сна,Пугаясь тьмы, своей и заоконной,И жизнь так одинока, так грустна,Как эта ночь в гостинице районной!..

* * *

Когда я – очень редко —заворачиваю в мойБалакиревский переулок,заставленный бело-синиминовыми домами,похожими на литровые пакеты молока, —я отыскиваю глазамистаренькие, такие щемяще знакомыедеревянные домики,окруженные выбеленными заборчикамии старыми тополями,ветви которых аккуратно ампутированыво имя чистоты улиц.Когда я – очень редко —брожу по моему Балакиревскому переулку,глубоко вдыхаяметаллический запах теплого летнего дождя,я испытываю странное чувство,словно мне повстречался давний знакомец,который с годами не старится почему-то,а, наоборот, молодеет!И вот я стою перед ними пытаюсь разглядетьна его непривычно юном лицемилые моему сердцу,но почти совершенно разгладившиесяморщины…

Одноклассница

Листья в желтое красятся,Не заметив тепла…У моей одноклассницыДочка в школу пошла!Сноп гвоздик полыхающийИ портфель на спине…Нет, ты, Время, пока ещеЗла не делало мне.И пока только силоюНаполняли года!Одноклассница, милая,Как же ты молода!..

Мысленный эксперимент

Есть люди потрясающей удачи!Она к ним словно приворожена,Самой собой: машина, деньги, дача,Кинематографичная жена.Они что хочешь купят, обменяют,Они с любым начальником на «ты»,Их женщины такие обнимают,В которых мы не чаем наготы.Они всегда улыбчивы и горды,Для них проблем, как говорится, нет!Понадобится — душу сплавят чертуЗа тридцать с чем-то

памятных монет!Они переживут любые бури,Все потеряют — и опять вернут…Пожил бы я в такой везучей шкуре!Из любопытства… Несколько минут…

Наставник

У поэта эстрадная статьИ костюм с золотистым отливом.Он стихи меня учит писать,Озираясь зрачком суетливым.Он листает мой сборник, кривясь,И, смешно наслаждаясь собою,Говорит про непрочную связьМежду строчкой моей и судьбою.Он по столику перстнем стучитИ опять начинает сначала:Мол, строка у меня не звучит —Наставляет, как жить, чтоб звучала…Крепко врос он в приятную рольЗлатоуста, пророка, патрона —Обветшалой эстрады король,За ненужностью свергнутый с трона…Сытый, самовлюбленный осел!..Но сижу, уважительно стихший:У него я однажды прочелГениальное четверостишье…

Жалоба

Кругом раскисшие сугробы,С деревьев капает вода…А как душе хотелось, чтобыСнег не кончался никогда!Чтобы холодное светилоИ каждый день и целый векНад синей кромкою всходилоИ поджигало чистый снег.Чтоб я летел лыжнею плавной,Всесильной радостью гоним…Но вот не совпадают планыПрироды с мнением моим!И потому в округе тает.Водой заполнилась лыжня.И в жизни так всегда бывает,По крайней мере, у меня…

В электричке

Речитативом монотоннымПро долю горькую твердя,Она влачится по вагонам,Несет чумазое дитя,Она бормочет еле-еле,В глаза стараясь заглянуть:Мол, погорели, погорели,Мол, помогите кто-нибудь!А я читал в одной газете,Что все как раз наоборот,Что просто попрошайки этиМорочат трудовой народ,Что у такой вот мнимой нищей,Разобездоленной на вид,Хранятся на сберкнижке тыщиИ дом — дай каждому — стоит,Что это – просто тунеядцы,Им только бы урвать свое,Не смей, товарищ, поддаватьсяНа их притворное нытье!Народ наш не возьмешь обманом,Народ наш вовсе не таков!…И каждый шарит по карманам,Сор обдувая с медяков.

Современный спор

Николаю Игнашину

Остепененный врач завелся быстроИ стал кричать, что существует Бог!В ответ поэт, носитель божьей искры,Его перевоспитывал, как мог.До хрипоты, друг друга обзывая,Поэт и медик спорили о том:Что есть душа, и что есть плоть живая,И что куда девается потом?!Известно: богословие – трясина,Но никуда не денешься, покаПорой еще бессильна медицина,Еще порой беспомощна строка!Врач, убеждая, кофе лил на скатерть.Поэт был аккуратен и речист…Двадцатый век: хирург – богоискатель.Служитель муз – научный атеист!

Атеистические чтения

В какой-то книжке (вспоминать не буду названия)я как-то прочитал,Что за измену получил ИудаПо тем годам солидный капитал.А я-то думал раньше: три десяткаКаких-то там серебряных монет…И за такой пустяк (подумать гадко!)Спасителя спровадить на тот свет!Выходит, что Иуда был не промах.В предательстве прибыток разглядев,Он чаял сибаритствовать в хоромахПод ласками древнееврейских дев.И может быть, благообразно-старый,Любовью к достоверности горя,Иуда сочинил бы мемуары —Евангелие, проще говоря.А то бы и витийствовал, в запалеГромя корыстолюбие и зло:Мол, самого чуть было не распяли,Но вырвался. Считайте – повезло!А как бы пел он об Отце и Сыне,О Духе, разумеется, Святом,Но взял и удавился на осинеИстерзанный позором и стыдом.Непостижимо сердце человечье:Предателя замучила вина…Так не бывает! Тут противоречье,Которыми вся Библия полна…