Время прощаться
Шрифт:
— Я не это имел в виду, — бормочу я.
— Знаешь, несмотря на твой скепсис, наши профессии похожи.
Я заливаюсь смехом.
— Да, только в моей необходимы научно обоснованные улики.
Она не обращает на меня внимания.
— Только подумай: мы оба знаем, какие задавать вопросы. Оба знаем, какие задавать не следует. Разбираемся в языке тела. Живем и дышим интуицией.
Я качаю головой. Моя работа не идет ни в какое сравнение с ее профессией.
— В моей профессии нет ничего паранормального. У меня не бывает видений, я сосредоточен
— А может быть, все наоборот? Может быть, хороший детектив потому и хорош, что обладает немного экстрасенсорными способностями?
Она въезжает на стоянку у склада Гордона.
— Я хватаюсь за соломинку, — признаюсь я Серенити, выбираясь из машины и прикуривая сигарету.
Она пытается не отставать от меня.
— А потом разговорим Гидеона Картрайта.
— Ты даже не знаешь, куда он отправился после закрытия заповедника.
— Мне известно, что он достаточно долго оставался в заповеднике и помогал перевозить слонов в их новый дом. А после этого… Да ты и сам догадываешься, — говорю я. — Думаю, все смотрители по очереди ездили за провизией. Если Гидеон собирался сбежать с Элис, возможно, он проговорился об этом.
— Нет уверенности, что за десять лет тут не сменились продавцы…
— Но нет уверенности и в обратном, — возражаю я. — Соломинка, помнишь? Никогда не знаешь, что вытащишь, когда потянешь за ниточку. Просто делай то, что я говорю.
Я давлю сигарету каблуком и вхожу в продовольственный склад. Это просторное деревянное строение, где суетятся молодые сотрудники в шлепанцах, с прическами из множества косичек, но есть и один старик, который складывает помидоры в гигантскую пирамиду. Выглядит впечатляюще, но в глубине души мне хочется вытащить помидор снизу, чтобы распалась вся куча.
Одна из продавщиц, девочка с кольцом в носу, тащит к кассе большую корзину со сладкой кукурузой и улыбается Серенити.
— Если понадобится помощь, зовите меня, — говорит она.
Я уже понял, что отделение «Гордон Продьюс», которое продает по себестоимости продукты в заповедник Новой Англии, должно было получить разрешение от владельца предприятия. Можете считать, что я сужу о людях предвзято, но я полагаю, что о моем деле знает скорее старик, а не вон тот хлыщ с налитыми кровью глазами.
Я надкусываю персик.
— Боже мой, Гидеон был прав! — говорю я Серенити.
— Прошу прощения, — откликается старик, — нельзя пробовать товар бесплатно.
— Я куплю это персик. Целый лоток. Мой приятель был прав — таких фруктов, как у вас, нигде не найдешь. Он мне сказал: «Маркус, если будешь в Буне, штат Нью-Гемпшир, и не заглянешь к Гордону —
Старик улыбается.
— Спорить не стану. — Он протягивает руку. — Я Гордон Гордон.
— Маркус Латой, — отвечаю я на приветствие. — А это моя… жена Хельга.
Серенити улыбается ему.
— Мы как раз ехали на слет собирателей наперстков, — говорит она, — но Маркус настоял, чтобы мы остановились, как только увидел вашу вывеску.
И тут раздался грохот по ту сторону занавески из стекляруса.
Гордон вздыхает.
— Нынешняя молодежь… говорят об экологии и охране окружающей среды, а сами локоть от задницы не отличат. Прошу прощения, я на одну минутку…
Он уходит. Я поворачиваюсь к Серенити.
— Слет собирателей наперстков?!
— Хельга?! — очень похоже возмущается она. — К тому же это первое, что пришло мне в голову. Я не ожидала, что ты так нагло станешь обманывать старика, глядя ему прямо в глаза.
— Я не обманывал, а вел расследование. Какие-то вещи говоришь, чтобы получить признание, а люди замыкаются в присутствии следователя, потому что боятся накликать неприятности на себя либо на кого-то другого.
— И ты еще говоришь, что экстрасенсы — шарлатаны!
Тут с извинениями возвращается Гордон.
— Привезли червивую пак-чой, китайскую капусту.
— Вот незадача… — бормочет Серенити.
— Может быть, вас дыни заинтересуют? — предлагает Гордон. — Настоящий сахар.
— Это точно! Гидеон говорил, что жаль отдавать ваши продукты слонам, — продолжаю я.
— Слонам… — повторяет Гордон. — Вы Гидеона Картрайта имеете в виду?
— Помните его? — радуюсь я. — Поверить не могу. Просто поверить не могу! Мы жили в одной комнате в общежитии, но не виделись со студенческих времен. А он до сих пор здесь живет? Хотелось бы встретиться…
— Он давным-давно уехал, после того как заповедник закрыли, — отвечает Гордон.
— Заповедник закрыт?
— К сожалению. Одного из смотрителей затоптал слон. Тещу Гидеона.
— Должно быть, для них с женой это был настоящий удар, — разыгрываю я удивление.
— Грейс погибла за месяц до трагедии, — отвечает Гордон. — Так ничего и не узнала. Да оно и к лучшему.
Я чувствую, как напряглась стоящая рядом со мной Серенити. Для нее это оказалось новостью, но я смутно припоминаю, что во время следствия Гидеон упоминал о смерти жены. Потерять близкого человека — трагедия. Потерять двух, друг за другом, — похоже на удивительное совпадение.
Гидеон Картрайт был воплощением горя, когда погибла его теща. Возможно, стоило взглянуть на него в роли подозреваемого повнимательнее.
— А вы случайно не знаете, куда он отправился после закрытия заповедника? — спрашиваю я. — Хотелось бы с ним связаться. Выразить соболезнование.
— Знаю, что он направлялся в Нашвилль. Туда отправили слонов, в местный заповедник. Там и Грейс похоронена.
— Вы знали его жену?
— Милое дитя. Она уж точно не заслужила умереть молодой.