Время своих войн-1
Шрифт:
– А правда, что отец с водяным дружил?
– спросила Катя.
– Правда!
– сказал Сеня.
...В глухую осень сорок первого пришел Михей. Сеня чувствовал как кто-то по звериному смотрит из-за реки. Вечером специально вышел на кладки с удочкой, стал ждать. Человек переплыл, вцепился в кладки, вылазить не стал. Голый, тощий, должно быть, одежду развесил на том берегу - осмотрительно.
Сеня с трудом признал Михея, который был им каким-то боком родня,
– Ползи к бане, - стараясь не смотреть в его сторону, сказал Сеня.
– Там наши, укроют под полом.
– Кто?
– Мы, бабка Стефанида, Макаровна со своими...
– Дети с ней?
– Все шесть.
– Не пойду, - сказал Михей.
– Про своего станет спрашивать, а он погиб, голосить начнет.
С Енисеем разговаривал как со взрослым, словно он последний или самый старший остался. Стуча зубами успел рассказать про пересыльный лагерь - там всяких много, но "вязовских кровушек" было только пятеро.
– Мы вчетвером ушли, отец твой, Иван Алексеевич Михайлов, велел кланяться, он не сдюжил, рана у него нехорошая.
– Оставили значит?
– глухо спросил Сеня.
– Он так велел. Антонов огонь пошел от бедра.
– Остальные где?
– У Абрацево стреляли по нам, Егориных, Кирю и Павла, сразу насмерть. А дядьку твоего, Алексея Алексеевича, закопал у Новой Ранды, дальше не сдюжил нести.
– Где?
– Там видно. Свежий холмик и ветка воткнута еловая.
– Цела мельница?
– зачем-то спросил Сеня, про водяную мельницу на которой когда-то - уже кажется что так давно - работал его отец.
– Нет, порушена, но восстановить можно, - сказал Михей и неловко добавил: - Дядьку твоего перезахоронить бы, я глубоко не смог. Волки раскопают...
– Мне туда не попасть, у нас за уход расстреливают, партизан боятся.
– А что, есть партизаны?
– Наши повывелись, а с Белоруссии заходят. Ты куда теперь?
– Сперва домой.
– Не ходи, там теперь плохие немцы, не по-немецки разговаривают. Дядьку Серафима убили.
– Он же старый совсем!
– Шапку не снял. Гвоздями приколотили. Так велели и похоронить - в шапке и с гвоздями... Автомат дать?
– Откуда у тебя автомат?
– Нашел!
– соврал Сеня.
Пришла сестра, Михей поднырнул под кладки.
– Иди домой!
– строго сказал Сеня.
– Меня Васька обижает!
– Иди! Скажи, сейчас приду - щелбанов ему надаю.
– И Витька!
– Ему тоже.
– Ты с кем-то разговаривал.
– С водяным!
– сказал Сеня.
– Иди, не мешай, мы не договорили еще.
– Я посмотреть хочу!
– Только не ори!
– предупредил Сеня.
– А то получишь от меня.
– Он добрый?
– Добрый.
– За нас?
– Да, за нас.
– Тогда не буду!
– пообещала Катя.
– Сейчас выплывет... Не спугни. Хорошо?
– Хорошо.
– И не смотри на него, немцы могут заметить.
Плеснуло.
– На дядю Михея похож, - сказала Катя.
– Молчи!
– предупредил Сеня.
– Дай мне с ним договорить.
– Молчу, - сказала Катя.
– Моих когда видел?
– спросил Михей.
– Давно. Ваши, слышал, работали на Древяной Лучке, потом их куда-то дальше угнали.
– Так значит, - постарев лицом сказал Михей.
– У меня автомат есть, - напомнил Сеня.
– И футляр с обоймами. Могу дать.
– Нет, - сказал Михей.
– Прибереги. Мне с винтовкой сподручней. Я за такую же расписывался, должен отчитаться. Хлеб есть?
– Сейчас пройдусь - соберем.
– Крючков бы еще и леску.
– Лески нет, я конским волосом. Сейчас от своей намотаю.
Взял щепку, смотал, потом, не возясь, обломил кончик удилища, уронил на кладки.
– Сидор принесу как темно станет, положу в тот куст к воде... Плыви обратно - замерз уже совсем.
– Подожди, - остановил Михей.
– Отец ваш, Иван Алексеевич Михайлов, велел кланяться и простить, что так получилось. Еще сказал, что в доме, возле дырника, меж бревен червонец заткнут. Велел взять.
– Как его теперь возьмешь?
– растерянно проговорил Сеня.
– Немцы, штаб у нас.
– Бывайте!
– сказал Михей и нырнул.
– Откуда водяной отца знает?
– удивилась Катя.
– Отец мельником работал. Забыла? Дружили они...
– -------
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
"В следующем году мы окончательно завоюем и те территории Европейской России, которые остались еще не занятыми... Принципиальная линия для нас абсолютно ясна -- этому народу не надо давать культуру. Я хочу здесь повторить слово в слово то, что сказал мне фюрер. Вполне достаточно: во-первых, чтобы дети в школах запомнили дорожные знаки и не бросались под машины; во-вторых, чтобы они выучили таблицу умножения, но только до 25; в-третьих, чтобы они научились подписывать свою фамилию. Больше им ничего не надо..."
/Г.Гиммлер - министр образования и пропаганды Третьего Рейха - речь перед высшими руководителями СС и полиции на юге СССР в сентябре 1942 г./
"На Востоке я намерен грабить и грабить эффективно. Все, что может быть пригодно для немцев на Востоке, должно быть молниеносно извлечено и доставлено в Германию..."
/Г. Геринг, план "Ольденбург"/
"В России, как и в любой стране мира, часть населения, составляющая элиту общества, должна иметь от жизни всё. Удел остального населения - обслуживать своих лидеров. При этом естественным явлением будет и то, что часть населения будет вымирать от голода, а часть будет находить себе пропитание на помойках..."