Время своих войн-1
Шрифт:
– Ни два, ни полтора, - ворчливо возмущается Миша-Беспредел.
– Как так можно? Ни путевый артист, ни диверсант! Тут надо что-то одно.
Мише есть причина возмущаться, у него самого дед с подмоченной репутацией - "циркач", что он, Миша, тщательно скрывает.
– Когда рассыпалось, наверное, так и случилось: каждый выбрал свое - по душе, - замечает Седой.
– А по двум тропкам, да самостоятельно - это, действительно, ноги враскорячку, пока окончательно раком жизнь не выставит. Теперь, небось, отциркачивают каждый свое - кто по джунглям, кто по манежным опилкам.
– Сам-то кто-нибудь встречал, или опять сорочий хвост?
Сергей-Извилина
– Подозревал кое-кого, даже прокачивал...
– Ну, и?
– Молчат, как рыбы.
– Это правильно. Значит, хорошо готовили.
Выпивают за "актеров от спецназа", понеже они, как все актеры (так говорит Извилина, припоминая на сей счет один из множества указов Петра Первого) - "лицедеи, душ собственных не имеющие" - потому предназначено им и на том свете скитаться, искать, да напяливать на себя души бесхозные - какая кому в пору. Ну, а поскольку таких, как известно, не бывает (тут и собственную притертую иной раз так защемит, будто застряла она в дверной щели и не знает - по какую сторону ей теперь - уйти или остаться?), то опрокидывают внутрь по полной рюмке.
– Пусть им души будут полные!
– Не они ли в начале семидесятых аэропорт в Сомали блокировали? Стоял там какой-то самолет с циркачами, которых до того никто в глаза не видел - вроде как заблудились контрактом. Между прочим, странно тогда получилось - наши друзья по соцлагерю прилетели - мы традиционно на них тогда жареное списывали - а дело уже сделано. Те, которые сделали, словно растворились, только какие-то артисты остались и спрашивают - будет представление или нет?
– Это они про представление к наградам спрашивали!
– То-то потом и растворились, - хохочет Замполит.
– Как раз оттуда в иную реальность и переместились - свои наградные получать!
– Только не в Сомали это было, - говорит Извилина.
– В Сомали вовсе иные "артисты" штатовцам хвост на смычок накрутили, потом, куда надо, вставили и поелозили.
– Смычком не обошлось, - возражает Седой.
– Да, там кажется, сводный оркестр народных инструментов партию отсимфонил.
– Приятно вспомнить, - смакует Седой.
Действительно, есть на свете приятные вещи. Например, то самое Сомали, откуда американские вояки драпали в жуткой панике. Ливан 1982, где одним взрывом уничтожили более 200 морских пехотинцев, а США в ужасе тут же высквозились из Бейрута, Ханой славного 1973...
Есть все-таки приятные моменты, как, например, то, что вьетнамские товарищи во время своей освободительной войны довели среднестатистическую жизнь американских сержантов в бою до рекордно низких величин. Каких-то 5 минут боя, и "мастер-сержант" уже не сержант, а... В общем, забирайте-ка теперь свое "г", оборачивайте его фольгу, а хоть бы и в флаг, провожайте и встречайте с оркестром, но сути это не изменит - удобрение!
Тут Петька-Казак возьми, да настроение и подпорти своим:
– Не может быть такого, что в другой реальности Квач заквасил этого рыжего лиса?
Сперва даже и не понимают - о чем он?
Казак поясняет:
– А что если тот "актерский спецназ" действительно задействован - но либо в нашем прошлом, либо вовсе не нашем? Если их в какое-нибудь средневековье заслали, либо в параллель? Если предназначено умными людьми где-нибудь нормальную альтернативу создавать в противовес здешним уродствам? И что нарочно их там позабыли, когда государство рушили? Ведь те, кому положено молчать - понятно
– И забыли?
Георгий смеется, но как-то невесело смеется, потом уходит "в себя".
А Леха серьезно говорит:
– Выбрось из головы - пайка в сумасшедшем доме вовсе никудышная. А если все это и правда, так с подобными знаниями долго не живут. Зачистят до шестой воды на киселе! Причем, поверх пройдутся обязательно армейской операцией с ковровой бомбежкой могил свидетелей. Тут как представляешь, что хоть тень в этом от реального имеется...
И Петька - человек легкий - привычно отбрасывает это непонятное, вернее, как многое другое, загоняет глубоко внутрь, присыпая всяким.
Но вот Феде-Молчуну, по лицу видно, мысль запала. Сильно запала. Даже хочет что-то спросить, но не спрашивает. Да и Миша-Беспредел становится грустным и задумчивым не в меру - темнеет лицом. Должно быть, вспоминает из того, что поправить никак нельзя, про то ли, как в Пакистане, в угоду "политического момента", запретили уже разработанную операцию сводных подразделений ГРУ по освобождению пленных. А потом узнали, что было восстание в том самом лагере - на том "объекте", и что погибли все...
Или, но уже в другое время, вдруг, получили "дурной приказ" не оставлять в живых тех, кто выходит со стороны объекта номер "шесть"...
Или...
И Федя думает об альтернативе - что может существовать такое место и время, что где-то какая-то операция не была отменена, либо они сами решились ее провести без согласования, или...
Или?
Жизнь состоит из упущенных возможностей. Но кое-что можно успеть, если ходишь вольно...
Сталин в Великой Отечественной обрел горький опыт, вынес и закрепил мысль, что разведка должна быть вольной. Не должна подгонять результат под желание имеющих власть и уж тем более иметь страх не угодить. Потому ГРУ был никому не подчинен, хотя он и входил в состав Министерства обороны, даже стоял у него на довольствии, но в то же время министру обороны не подчинялся, только Политбюро страны - однако внутри его - уже никому конкретно. ГРУ являлся структурой с задачами вести разведку вне чьих-либо частных интересов, а только государства. Если необходимо, решать задачи силовыми методами - быстро и жестко. Войска специального назначения Главного разведывательного управления Генерального штаба (СпН ГРУ ГШ) были созданы особой директивой 24 октября 1950 года. Сорок шесть отдельных рот по сто двадцать человек каждая. Практически весь командный офицерский состав был с опытом военной практики самой большой и кровопролитной войны...
В хрущевскую "слякоть" - первую попытку сдачи государства - части специального назначения были расформированы. Нагрузка специальных операций легла на разведроты - от дивизионных до полковых. И только в Афганскую, словно феникс из пепла, срочным порядком стали возникать подразделения "спецназа". Распущенные Хрущевым, вновь частично восстановившиеся, утерявшие преемственность, они представляли собой уже нечто иное...
Когда Извилина предложил перейти на самоподготовку: по неким заново разработанным "уставным", то выдвинул это предложение не по чину, не по должности - но так повелось, что в подобных подразделениях до принятия решения все равны. А вот дальше, после принятия решения, вступали в силу те железные, жестокие условия, на которых держится всякая армия в период военного времени - ответственностью жизни за исполнение приказа...