Время своих войн-1
Шрифт:
– Солидный титул, - крякает Седой.
– И главное - скромный!
– На это неосторожное обращение казаки ответили следующим, - сообщает Извилина, частично переходя на украинскую мову: - "Ти, султан, черт турецкий, проклятого черта брат и товарищ, самого Люцеперя секретарь. Який ти в черта лыцарь, коли голою сракою ежака не вбъешь. Черт висирае, а твое вийско пожирае. Не будешь ти, сукин ти сыну, синив християнських пид собой мати, твойого вийска мы не боимось, землею и водою будем биться з тобою, распро... тудык твою мать. Вавилоньский ти кухарь, Макидоньский колесник, Иерусалимський бравирник, Александрийський
– Возьмем за образец!
– вытирая слезы с лица, давится смехом Замполит.
– Какая шапка будет? Что у них там? Кнессет, сейм, бундесрат? Только - чур!
– я сам!
– повторяет он, - Эту бумагу я, чур на всех, сам занесу. Приколочу им к дверям палаты заседаний, да так приколочу - продрищутся!
Кому страсти-напасти, а кому смех, да потеха. По старинному обычаю за казачество втетеривают до характерного бульканья в пищеводе...
– На хорватском тоже есть толковое, - заявляет Казак.
– Например?
– Суко-бля-вамо!
– раздельно выговаривает Петька-Казак.
– И что сие означает?
– Столкновение!
– Какой точный язык, - удивляется Леха.
– -------
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
13 мая 2007:
"Пентагон ищет переводчиков, которых можно было бы использовать во время войны или чрезвычайной ситуации. Ведомство выделило 2 млн долларов на обучение арабскому, русскому, китайскому, пушту и фарси.
Пентагон планирует создать гражданский Корпус переводчиков. Он будет состоять из одной тысячи знатоков иностранных языков.
Предполагается, что вступившие в Корпус переводчики будут привлекаться в случае каких-то гуманитарных кризисов, а также при осуществлении военных операций.
Данная программа будет обкатываться в пробном режиме с проведением учений в течение ближайших трех лет. Если опыт будет положительным, начнется формирование постоянного Корпуса.
Кроме того, Пентагон объявил, что выделил два миллиона долларов четырем университетам в штатах Калифорния, Индиана, Миссисипи и Техас для обучения курсантов военных училищ иностранным языкам, в частности арабскому, русскому, китайскому, пушту и фарси..."
(конец вводных)
– -------
– Сашка! Удивлять будешь?
– Ангольские вояки теперь объявились!
– удивляет всех Сашка-Снайпер.
– Это что за хрень?
– "Командировочные по Анголе" требуют приравнять их к участникам войны.
– Как это? На каком основании?
– Одиннадцать тысяч вместе с гражданскими там побывало? Точка горячая? До сотни погибших имеется?
– Это, если вместе с гражданскими, бытовухой и прочими алкогольными
– Угу.
– Так сколько получается погибших?
– Почти один процент - тут чуточку недотянули.
– Недопили!
– Во дают!
– восхищается чужой расторопности Леха.
– У нас на путевых учениях или разведвыходе допуски до двух процентов потерь, а тут... Удивил!
– Не скажи, там тоже было горячо!
– встреет Петька-Казак, успевший за свою жизнь отметиться буквально везде, и даже с кубинцами погондурасить.
– Климакс там такой - везде горячо было!
– Если в 1987 было, да в ноябре, то тех, кто участвовал, пожалуй, можно приравнять к бывалым, - не сдается Казак.
– Ну, так пусть ноябрьские от 87 года и ветеранят, остальные-то чего подмазываются?
– Ладно, заканчивайте вы, борцы с привилегиями! Проехали тему! Миша, что у тебя? Будешь удивлять?..
– Пропускаю.
Глаза не всегда зеркало. У Миши "под характер", должны бы быть телячьи - ан нет!
– твердейшие глаза. Способен смотреть зачарованно, словно внимательный, но чуточку встревоженный ребенок, слушающий сказку на ночь - ту самую, любимую, что помнит наизусть и потому строго следит, чтобы в ней не пропустили ни слова, смотреть с укоризной, если обманули с окончанием, подменив обещанный счастливый конец. Так же трогательно, с легкостью, не меняя лица, ломает шейные позвонки, когда надо сделать быстро и тихо...
У Казака тоже, сколько бы не выпил, глаза такие же чистые, смотрит невинно, опять-таки по-детски - и что такому скажешь? Одним своим ясным взором способен в смущение вогнать...
У Лехи с серо-голубой мутнинкой, словно вот-вот наполнятся влагой, иногда растерянные - такие нравятся женщинам, могущие ввести в заблуждение кого угодно, и не понятно, как он с такими глазами умудряется все видеть, и даже "не видя" стрелять, всякий раз попадая...
У Седого глаза волчьи, или, скорее, волчицы - внимательные, те самые глаза, когда она смотрит на своих заигравшихся волчат. И проскальзывает в них некоторая виноватость за себя, за собственную необходимую кровожадность, без которой не выживешь, не вырастишь потомства...
У Извилины - усталые.
У георгия - уверенные, простые.
У Феди - простоватые.
В застолье приходит время и пустых речей.
– Нет пистолета, кроме "Стечкина", и сделал его Игорь Яковлевич. Нет автомата, кроме "Калашникова" и сделал его Михаил Тимофеевич. Нет группы злее группы Змея. Доказано по делам их и живы все...
– заговаривается Лешка-Замполит.
Пьяного речь уже не беседа. Лехино слушается промеж ушей, нужными местами поддакивая, думая свое.
– Ну, завел свою старую песню - мусля недоделанный!
– говорит кто-то неодобрительно.
– Пока всего добротного, что в руках и мозгу перебывало, не перечислит, не успокоится. Зашла вожжа планшетная под...
И смачно уточняет - куда именно, каким узлом и что с ней теперь делать.
– Ничего, - плотоядно усмехается "Первый", вторя Седому.
– С завтрашнего дня занятия по боевому расписанию!
– Злой ты, Воевода, весь в Седого, нельзя так с похмельными...
– И нет ГРУ, кроме ГРУ, даже когда нет его, - вторит Шестому номеру Седьмой - Петька-Казак.
– И нет в нем имен - только клички собачьи!..