Время terra incognita
Шрифт:
командировочное удостоверение. Прошу прощения за задержку, Денис Евпатьевич, но вы понимаете, что высший допуск встречается не каждый день.
– Просто Денис- попросил Мотылёк.
– А я Роман- представился безопасник: -Высший допуск это возможность без записи войти в кабинет любого из заместителей директора
производственного комплекса и потребовать нужное. Не факт, чтобы получить, но потребовать можно.
Попросить посмотреть поближе армейский «Шмель-М»?- подумал Мотылёк: -Пользуясь высшим допуском…
Это
– Денис- безопасник явно колебался: -Можешь не отвечать. Мне просто интересно. Что такого нужно сделать, чтобы в двадцать один год стать старшим
научным сотрудником новообразованного института?
– Я изобрёл искусственный интеллект.
Мотылёк сказал неправду. Во-первых не он. Во-вторых не изобретал. А в-третьих - о том, что было в-третьих, любезный читатель, мой дорогой друг, позволь пока умолчать. И вместо этого сказать пару слов о двух героях сего романа и цепочке необычных и удивительных событий послуживших
началом вереницы ещё более необычных, ещё более удивительных и, во многом, страшных последствий вбросивших весь мир в, так называемое, время
terra incognita.
Денис Евпатьевич Мотылёв и Константин Константинович Конеев были друзьями, сколько себя помнили. Обыкновенные советские мальчишки, родившиеся и выросшие в прекрасном городе Новосибирске, на переломе двадцать второго и двадцать третьего веков. Как и все нормальные мальчишки, в детстве, они мечтали вести космические корабли к Венере и Марсу. Стать военными и зорко вглядываться радарами лунных баз в темноту космоса
защищая голубую жемчужину планеты от любой угрозы извне. Мечтали поступить в милицейское училище, дослужиться до капитанов в комитете
государственной безопасности и ловить американских террористов и шпионов объединённого европейско-арабского халифата.
Мечтали быть учёными, разгадавшими какую-нибудь не дающуюся пока человечеству загадку природы. Хотели подарить всем людям и даже исламистам
и даже американцам, если только они не террористы – всем хотели подарить чудодейственное лекарство, излечивающее от всех болезней и делающего
человека бессмертным. Или новый вид энергии, на котором можно будет долететь до любой из таинственно мерцающих звёзд безлунного ночного неба.
Или сверхпрочный и сверхгибкий материал, в тысячу раз прочнее и гибче любого из существующих. О чём ещё могут мечтать мальчишки?
Со временем Мотылёв Денис стал Мотыльком, а Конеев Костя – Конём. Закончили школу. Поступили в один институт. Другие люди вели пилотируемые
космические корабли к Венере, а на Марсе даже создали советско-американскую научную базу, где посменно жили от четырёх до восьми учёных-
климатологов. В больших прозрачных куполах и подземных теплицах росли неприхотливые модифицированные сорта лишайника и мха – пробного
первого звена в цепочке запланированных фантастических превращений далёкой красной планеты.
Учёные так и не открыли бессмертия, как и лекарства от всех болезней. Бесконечная энергия и сверхпрочные материалы оставались пока достоянием
фантастов. Военные с лунных баз чаще смотрели в сторону земли, чем в пронизанную блуждающими излучениями и голосами звёзд космическую
бездну. Поделившие территорию луны три великих страны: Советский Союз, Объединённый Халифат и Соединённые Штаты Америки - на одну
научную лунную базу строили по три военных. И над головами землян летала огромная каменная глыба, напичканная всеми видами оружия, изобретенного неосторожными людьми и никто на земле не взялся бы предсказать чем всё это может закончиться.
До коммунизма оставалось ещё очень далеко, почти как до мира во всём мире.
Наши герои закончили школу. Конь на одни пятёрки, хотя из них двоих на пятерочника больше походил вечно лохматый Мотылёк, а плечистая фигура
Коня если на какого-то отличника и тянула, то только на отличника физподготовки. Два года друзья мотались по всей стране, испробовав пару десятков
различных профессий в рамках союзной программы помощи молодёжи в выборе дела, которому они хотели бы посвятить жизнь. Это была
распространённая практика.
Наконец пришла пора выбирать. Посмотрев, как люди живут в других городах, друзья вернулись в родной Новосибирск, поближе к вкусным пирогам
мамы Мотылька и соленьям мадам Конеевой, Колиной бабушки.
Мотылёк поступил на инженерно-конструкторский факультет, а Конь на факультет системного администрирования в сибирский технический институт.
Отучившихся неполных четыре года, ещё не инженеров, но уже и не первокурсников, отправили проходить практику по специальности в
конструкторские бюро и на заводы Новосибирска. Никому не нужны оторванные от жизни теоретики – гласил краеугольный принцип советского
образования: -Только постоянная проверка практикой, только применение усвоенных знаний на настоящем, живом производстве могли воспитать сотни
тысяч высококлассных специалистов, востребованных индустриальной сверхдержавой.
У Коня на новосибирском ТяжМашСтрое работал дядя и друзья попросили в деканате направление на этот завод.
Процесс автоматизации, начавшийся ещё до появления первых компьютеров (с изобретения автоматического суппорта для токарного станка) и успешно
продолжившийся в двадцатом и двадцать первых веках, достиг своего рассвета с появлением единых управляющих систем. Сокращённо – ЕУС.
Что такое ЕУС, без которой сегодня немыслимо ни одно сколько-то серьёзное производство? Это логическое объединение, на базе вычислителей, всех