Время ушельцев
Шрифт:
— Правильно, — кивнул Тилис. — Отнесите во двор и положите рядом с остальными погибшими. Отвезем в Альквэармин. Не здесь же, в самом деле…
— Снарк обернулся Буджумом, — произнес Хугин. — Как и должно было случиться.
Огонь! Огонь! Агония!
— Идиоты! Кретины! Бездельники! — вопил адмирал Ворден, потрясая только что полученной шифровкой. — Где вы были, я вас спрашиваю?! Они громят крепость! Живо за ними, или мы останемся без базы!
Сталебетонные
— Они уходят! — ахнул Фаланд.
— Вижу! — отозвался Норанн.
И после небольшой паузы скомандовал:
— Вперед! За ними!
Хрустальные шары на мачтах полыхали светом неведомых миров. Черная вода кипела у самого фальшборта. Паруса трещали под ветрами Сил. Вперед!
— А ведь это они за Тилисом гонятся! — вдруг сказал Фаланд. — Не стали бы они так просто сниматься. Интересно, что он там натворил?
Орденские цитадели, пожалуй, были быстроходнее. Но даже самый быстрый корабль, разворачиваясь, теряет скорость.
Ворден даже не успел испугаться, когда Верхнее Море внезапно расступилось перед ним. Внизу холодно блеснули льдистые скалы Нирвы и зловещие черные кляксы на них — все, что осталось от передовых цитаделей.
«Сокрушитель звезд» чудом успел избежать, казалось, неминуемой гибели. А на обзорный экран медленно выплывали облачные силуэты кораблей Мидгардского щита.
Но строй был уже разрушен. Идти на прорыв поодиночке означало верную смерть. Оставалось последнее, самое крайнее средство.
— Галеры, вперед! — скомандовал Ворден. — Цитаделям к повороту приготовиться!
Ценой потери галер Вордену удалось выиграть несколько минут. Но маневр этот был совершенно бесполезен: драконы Тилиса уже покинули подожженную крепость. И, когда остатки группы флотов «Центр» примчались туда, она уже полыхала со всех концов, заволакиваясь дымом, оплывая вниз и теряя форму.
А там, наверху, в быстро чернеющем небе одна за другой гасли звезды.
То ли страшный взрыв, разрушивший половину крепости и убивший Фаликано, повредил самое Сердце Мира, то ли еще что — но этот мир умирал.
И — сто тысяч проклятий! — мидгардский флот был уже тут как тут.
Вордену удалось вырваться из рушащегося мира. Но путь к другой, верхней крепости был уже безнадежно отрезан.
Залп!
«Сокрушитель» вздрогнул от чудовищной отдачи, когда Жезлы Пустоты помчались в цель. Но навстречу им взметнулась волна пламени — и проглотила их.
«Сокрушитель звезд» отчаянно палил из всего своего оружия. Один из кораблей во вражеском строю уже разворачивался, выходя из боя, и огонь охватывал его надстройки. Но второй, рядом с ним, стремительно приближался…
— «Ворон» горит! — крикнул впередсмотрящий.
— Вижу! — отозвался командир «Янтаря» Аграхиндор. — Вперед!
И, полуобернувшись к стоявшей рядом Даэре:
— Так ты уверена?
— Уверена. Это — цитадель Вордена.
Маленький кораблик на обзорном экране продолжал расти.
— Неучи! Сосунки! — злорадно посмеивался Ворден. — Вот сейчас они подойдут поближе, вот сейчас…
Удар! Защитное зеркало разлетелось на тысячи осколков, и каждый из них сверкал в луче внезапно ослепшего локатора маленьким солнцем. Кораблик исчез с экрана, но Ворден знал: он здесь, рядом. И никаких шансов справиться с ним у незрячего «Сокрушителя» уже нет.
— Огонь! Огонь! Огонь! — кричал Ворден. — Полный огонь! Ураганный! Вы слышите? Огонь!
Но в его отчаянном крике ему самому слышалось совсем другое слово:
— Агония!
«Янтарь» резко вильнул в сторону.
— Эй, на руле! Ты что, струсил? — и, внезапно поняв, в чем дело, Аграхиндор метнулся на корму, выправил курс… и, закашлявшись кровью, медленно опустился на палубу, заклинив румпель своим телом.
— Вот и все, — прошептала Даэра. — Теперь моя очередь…
И, опирая свой магический жезл, как винтовку, о фальшборт, она выкрикнула заклятие, к которому прибегают лишь очень немногие маги, и только в самом крайнем случае:
— Ойо эрувэ эа теннойо! Вечно сущее да пребудет вовеки!
Боль была страшной, но Ворден ее почти не чувствовал. Как будто в кресле перед разбитым вдребезги экраном сидел кто-то другой, и это его растерзанное тело пожирало пламя. С треском рушились переборки. Скрежетали расходящиеся швы. И, казалось, корабль громко и печально стонет, прощаясь навсегда со своим боевым командиром.
Всю свою жизнь Ворден смеялся над сказками о бессмертии души. И только сейчас он понял с неотвратимой ясностью: это не сказки.
Тело его умирало. Душа оставалась жить, и исправить уже ничего было нельзя.
Через мгновение он был мертв.
Глава пятая и последняя
«Они полагают, что в этом и состоит суть и смысл жизни — делать все по собственной своей воле, ни от кого не завися, нижe от всякой мысли о Вечносущем (да пребудет оно вовеки!), от вечного и докучного соотнесения своих поступков с Его волею. Благо тому, кто может понять, что сие против естества, и обращает душу свою к Источнику всякого света, и созерцание Его столь сладостно, что все утраты обращаются в ничто. Стократ же благо тому, кто внимает Вечносущему ежечасно. Ибо он навеки записан в книге жизни, и его жизнь делает мир живым. И посему…»