Время вне времени
Шрифт:
По спине Катери побежал холодок от мысли потерять свою душу.
— Ты продал душу Артемиде?
— Поверь, там нечего было продавать, так что невелика потеря. Не скажу, что мне ее не достает. — Оттенок горечи омрачил его голос.
И это привлекло ее внимание к…
— Тогда они ничего не стоят?
— Нет, пока ты жив. Но если ты умрешь без души, ад покажется пикником.
«Ох, ладненько, не очень заманчивая перспектива».
— Но если ты бессмертен, значит, не можешь умереть, верно?
— Вполне.
«Вот с этого момента поподробней…»
— Например?
— Обезглавливание. Полное расчленение. Лишение сердца. В основном то, что полностью разрушает тело, типа пожаров, и мой главный фаворит — солнечный свет. Мы, как правило, самовозгораемся.
— Почему?
— Ты предпочитаешь правду или ложь?
В голове сразу же возник вопрос. Кому нужна ложь, если есть правда? Но любопытство одержало верх, и Катери спросила:
— Ох, какого черта, почему бы нам не оторваться по полной и услышать обе версии?
У Рэна дернулся уголок губ, словно он хотел улыбнуться, но вовремя себя остановил.
— Артемида всем заявляет, будто это из-за ее брата Аполлона — бога солнца. Именно из-за его проклятия Темные охотники не могу переносить дневной свет. Но на самом деле это из-за Аполлими. Поскольку даймоны не могут выйти на солнце, атлантская богиня сделала так, чтобы Охотники, преследовавшие их, не смогли нечестно напасть на даймонов. Если даймоны не могут выйти на улицу днем, значит и Темные охотники тоже.
В этом был смысл, но отдавало зловонным запашком.
— Напрашивается вывод, что Аполлими и греки по-прежнему воюют.
Рэн кивнул.
— Это так. Боги не лучше Монтекки и Капулетти, когда речь идет о взаимной неприязни. Они не понимают слов: «Довольно! Хватит!».
— И я по-прежнему не пойму, каким боком это связано со мной.
Рэн замолчал, увидев пещеры.
— Ты умеешь обращаться с ножом?
— Я больше лучник, но, думаю, разберусь в том, как кого-то прирезать.
От ее слов он удивленно приподнял брови.
— Ты умеешь стрелять из лука?
«Умею ли я стрелять из лука? Это прикол?»
Его удивленный тон и выражения лица задели Катери за живое.
— Сладенький, в 2008 году на Олимпиаде в Пекине я представляла нашу команду по стрельбе из лука. Да, я не привезла домой золота, но заняла четвертое место в мире. Арбалет, блочный или традиционный[39]… главное, чтоб выпускал стрелы. Если можно организовать выемку для тетивы, то я могу стрелять. Так что, никогда не начинай со мной войн с применением канцелярской резинки. Ты горько пожалеешь.
На этот раз он по-настоящему улыбнулся, и эффект оказался настолько сногсшибательным, что Катери забыла об оскорбленных чувствах.
«Проклятье, он великолепен, когда…»
Улыбка осветила его лицо, придав ему мальчишески милый вид.
Но в следующее мгновение паника омрачила взгляд, словно он понял, что делает, и мгновенно одернул себя. Откашлявшись, Рэн засунул нож обратно в ботинок. Мелькнула яркая вспышка и в его руке появился рекурсивный лук с колчаном стрел, крага и перчатка для стрельбы.
Он передал их ей.
— Или ты предпочитаешь блочный лук?
— Ни в коем случае. Тетива — моя любовь. Давай без снисхождения, правда, я в нем не нуждаюсь. Я лучница и стрелец. Бабушка клялась, что я родилась с луком в руках.
Казалось, ему понравилось это открытие.
— Ну ладно. Я скоро вернусь. — Он замолчал и посмотрел на нее. — В демонов стреляешь промеж глаз. Все остальное их лишь еще сильней взбесит.
Катери усмехнулась ему и натянула перчатку.
— Принято к сведению. Спасибо, что предупредил.
Рэн медлил, наблюдая, как она надела крагу, а потом вставила стрелу и проверила прицел. Она стреляла точь-в-точь, как и он. Ее безупречная стойка внушала благоговение. Хотя за века он повидал много лучниц, но никогда еще ему не доводилось видеть, как кто-то достигал со своим луком такого единения как Катери.
Как Первый Страж…
Да, тот ублюдок стрелял так быстро и неистово, что стрелы затмевали небо. Хотя Страж не был метким, но зато самым быстрым, с кем Рэну доводилось сталкиваться. При их первой стычке Рэн схлопотал три стрелы в бедро. Если бы Бизон не вытащил его оттуда, Рэн не пережил бы той встречи.
Никогда не стоит недооценивать врага.
Отбросив воспоминания, Рэн пошел осмотреть пещеру. Его раны давали о себе знать, и он не мог сказать, сколько еще сможет продержаться. В любую секунду он мог отключиться.
К счастью, пещера пустовала и была относительно чистой. Хвала богам, наконец-то что-то играло ему на руку.
Рэн пошел обратно к входу и увидел Катери, сидящую на камне. Она окидывала взглядом лес как настоящий охотник. Мягкий лунный свет озарял ее силуэт и прекрасные черты лица. Катери собрала волосы в тугой пучок, открывавший взору лебединую шею, напоминая Рэну, как сладко Катери пахла, обнимая его.
В горле моментально пересохло и, несмотря на боль его, накрыла волна возбуждения. Что же в ней будило в нем такую неистовую потребность? Отчего он до боли возжелать ее, даже зная, что не должен?
Близость. Да он мог свалить все на это. Так безопасней и легче. Перспектива чего-то большего казалась пугающей.
«Это обычное вожделение. Я бы так реагировал на любую женщину».
И все же, он понимал глупость этих заверений. Он достаточно долго находился рядом с женщинами за эти века и понимал, что они не вызывали в нем такой реакции. Никогда.