Время вне времени
Шрифт:
Мне следовала избить ублюдка посильней…»
Вздрогнув от боли в ребре, Рэн открыл глаза и замер, увидев последнее, что мог ожидать.
Катери спала, прижимаясь к нему. Ее голова лежала на его плече. Левая рука покоилась в центре груди, а дыхание щекотало кожу на шее.
Рэн втянул воздух через зубы от того, как быстро и неистово завелся с полуоборота. Невзирая на титанические усилия, в голове всплыл образ обнаженной и извивающейся в его руках Катери. Рэн мог представить, как она обхватывает его спину руками, пока они занимаются любовью.
Все
Или изменило настрой.
Он попытался думать о чем-то неприятном. Отце. Брате. Гризли…
Вонючих носках.
Ничего не помогало. Она прижималась к нему, как к желанному любовнику. Прикусив губу, Рэн прижал руку к отвердевшему паху, пытаясь силой воли загнать в клетку зверя, не желавшего подчиняться. А если он и слышал приказы Рэна, то с издевкой игнорировал их.
«Мне следовало кастрировать себя после исчезновения Ветра-провидицы».
Верно. Хотя раньше он в этом не нуждался. Это лишь сулило неприятности и напоминало об одиночестве в этом бренном мире.
Как сильно он отличался от всех остальных мужчин.
Ни с того ни с сего Катери потянулась, как томная кошка, и, выгнув спину, прижалась еще тесней. Это движение дало ему прекрасный обзор на вырез ее рубашки, где виднелся фиолетовый бюстик и округлые груди, от вида которых у него побежали слюнки.
Рэн сжал руки в кулаки, сдерживая желание пощупать их, за которое без сомнения схлопочет пощечину. И вполне заслуженную.
С довольным вздохом Катери скользнула ладонью по его груди, задевая сосок.
В глубине горла Рэна зародился стон, так как его пронзила вспышка наслаждения.
«О, да, мне крышка. Это… адская пытка».
От его приглушенного стона Катери распахнула глаза и встретилась с ним взглядом, испуганно вздохнув.
— О, привет. — Она мгновенно расслабилась и приветливо улыбнулась. — Доброе утро, солнышко. Готов встретить новый день?
«Черт, она жаворонок. Пристрелите меня. Как можно проснуться в прекрасном расположении духа? Не понимаю, и вряд ли когда-нибудь пойму».
Но это не столь важно. И даже если бы хотел, Рэн не смог бы ответить. Не тогда, когда он столь возбужден.
— Тебе лучше? — спросила она так бодро, будто вчерашний день не был сущим адом, а утро не настало слишком рано.
А ответ на ее вопрос прост. Нет, черт возьми. Но это не то, о чем она спрашивала, и Рэну это прекрасно известно.
«Нет причин относиться к ней по-свински. Не ее вина, что ты дьявольски возбужден.
Да, а с другой стороны, чушь собачья. Если бы не она, я бы не оказался в таком состоянии. Она — причина моего ужасного стояка. Тем не менее, Катери не виновата в том, что в ее объятиях так приятно, или что она невероятно сексуальна с растрепанными волосами и раскрасневшимися ото сна щеками».
— Да, — неохотно ответил ей Рэн.
Катери очаровательно улыбнулась, на что член встал в еще большую стойку.
«Лежать, мальчик. Не нужно нас обоих делать несчастными. Тебе ничего не светит, поэтому ты мог бы опуститься и спасти остатки нашего достоинства».
Катери опять потянулась.
— Кстати, ты знаешь, что разговариваешь во сне?
Рэн вопросительно приподнял бровь. Он никогда не ночевал с кем-то, поэтому был без понятия.
«Пожалуйста, скажи, что я там не заикался. Это все что мне нужно».
— Итак, кто такая Ветер-провидица?
«Ох, минутку… это похуже заикания».
Но, по крайней мере, благодаря вопросу, он смог взять под контроль гормоны. Ее вопрос подействовал на него быстрей арктической ванны.
Как ужасно вспоминать во сне ту суку, пока в его объятиях спала Икскиб.
«Лучше б я заикался…»
— Она никто.
Катери с сомнением посмотрела на него.
— Что-то не похоже на правду. Ты говорил о ней, будто ужасно жаждал. Бывшая подружка?
«Замечательно. Что, черт подери, нашло на мое подсознание? С какого перепугу я захотел от Ветра чего-то большего, чем прибить суку на месте?
Твое подсознание еще тупее тебя. И это говорит о многом, учитывая, сколько я напорол глупостей».
Заскрежетав зубами от ярости на самого себя, Рэн скривил губы.
— Она никто. Я не хочу даже думать о ней.
Катери резко вздохнула от ненависти, прозвучавшей в его голосе. Очевидно, Ветер-провидица причинила ему боль.
Ужасную.
Катери было нестерпимо, что она случайно ранила его, упомянув имя этой женщины.
– Прости. Я поняла больше никаких имен на «В».
И неважно, что ее второе имя, Винт. Нет необходимости снова его расстраивать. У нее были паршивые отношения, о которых даже вспоминать не хотелось. Так что, она понимала нежелание Рэна воскрешать прошлое. Порой оно может оказаться уродливым.
А люди от нечего делать могут быть кончеными негодяями.
Катери хотела встать, но Рэн стиснул ее железной хваткой, которая поразила даже больше его интонации. К полному изумлению Катери он прижал ее к себе.
Он пристально вглядывался ей в лицо, будто пытался что-то отыскать.
— Почему ты лежишь на мне?
Жар опалил щеки Катери, когда она поняла, насколько близко они находятся в таком положении.
— Ты выглядел таким удобным. А пол нет… И я замерзла, поэтому решила, что ты тоже замерз. — Катери закусила губу, когда жар растекся по всему телу от осознания нелепости ее оправдания. — Я пыталась согреть нас обоих.
«Да уж, это прозвучало фальшиво даже для меня».
С отрывистым дыханием он провел рукой по ее спутавшимся волосам. Желание в его глазах пробуждало ответную страсть. Господи, он такой привлекательный и волнующий. Хотя скорей в ней говорит собственная стеснительность, ведь раньше она никогда так не реагировала на мужчину.
Но что-то делало Рэна неотразимым. Он манил ее, несмотря на все аргументы и доводы рассудка. В данную секунду ее единственным желанием было погладить его подбородок и изучить каждый миллиметр крепкого тела.