Время войны

Сергеев Станислав Сергеевич

Санька устало поднялся, подхватил автомат и проговорил:

— На крайняк, Командир, у тебя есть волшебный пультик.

Я усмехнулся.

— Ну, это на очень большой крайняк, а то руководство может не понять. Хотя подстраховаться не помешало бы.

Когда Санька ушел, точнее убежал выполнять задание, меня засыпали вопросами.

— Как там под Вязьмой? Что на фронте, ведь Можайск сдали? Отстоим ли Москву?

Что я мог ответить? Люди, которые сидели возле меня, были другими, настоящими работягами этой войны. Они гибли в отчаянных атаках на превосходящего противника, они в стужу работали по ночам, собирая обмороженными руками из обломков

работоспособные самолеты, они стояли на взлетном поле, с замиранием сердца считая возвращающиеся машины и гадая, кто не вернулся. Они были настоящими, по-настоящему уверенными в своем деле, и в их обществе я себя чувствовал неуютно. Если что-то произойдет, нажав кнопку на пульте, смогу вызвать помощь, улизнуть в будущее при охране танков, «Шилок» и бойцов спецназа, а они всегда один на один с врагом. Я в некоторой степени ощущал себя торговцем будущим, хотя сам всегда считал, что именно торгашество довело нас до краха. Поэтому я не поленился и потратил время, рассказывая летунам о нынешнем положении на фронтах, правда без особых уточнений, на случай если кто-то из них попадет в плен. Наплевав на секретность, рассказал, как до последнего обороняли Могилев, как на Бориспольском плацдарме так навешали немцам, что они тихо сидели и не рыпались, как воевали в осажденном Севастополе. То, что во всех этих точках уже давно отметились наши группы, немцы прекрасно знали и то, что мы здесь совершили вынужденную посадку, тоже могли узнать. Поэтому по большому счету для немцев я ничего нового не рассказал, разве что как в Германии выходят газеты, где печатается множество некрологов о погибших офицерах и генералах.

Когда уже язык стал заплетаться от усталости, и кофе явно уже не помогало, я извинился, вышел на улицу, подышать свежим морозным воздухом.

Глянув на часы, я, направляясь в сторону летного поля в сопровождении старлея, выделенного командиром полка, связался с Санькой:

— Бычок, на связь, это Феникс.

Сопровождающий меня командир, несколько раз до этого видевший, как мы связываемся друг с другом, все равно удивленно посматривал на меня, но вопросов старался не задавать.

— На связи, Феникс.

— Включи ретранслятор на «единичке», сейчас как раз Усадьба должна быть на связи.

— Понял, сейчас распоряжусь.

— Что там с «двойкой»?

— Да что-то возятся летуны, но нужно в бокс загонять, в полевых условиях вряд ли сделают.

— Понял. Давай связь с Усадьбой налаживай, я сейчас подхожу.

Пройдя несколько постов, оставив провожающего у оцепления, я залез в «единичку», укрытую маскировочной сеткой. Присев возле передатчика, спросил Артемьева:

— Ну что?

— Кристина на связи.

— Давай, — забрал у Саньки гарнитуру, — Кристина, привет.

— Доброй ночи, Сергей Иванович.

— Кристина, ты можешь меня связать с кем-то из кураторов, но лучше, конечно, с Берией.

— Попытаюсь.

Прошло минут двадцать, и мне ответил уже мужской голос, который был знаком.

— Доброй ночи, Сергей Иванович.

— О, Павел Анатольевич, доброй ночи, — поприветствовал Судоплатова.

— Мне доложили, что у вас проблемы?

— Да. Один из вертолетов вышел из строя, и пришлось экстренно сесть на аэродроме 180-го ИАПа.

— Так в чем проблема?

— Проблема в том, что мы запрашивали посадку на открытой волне, и не исключаю, что с утра немцы могут либо устроить массированную бомбардировку аэродрома, либо выбросить десант, а скорее всего и то и другое.

— Улететь никак?

— Нет. Вариант есть воспользоваться

маяком, но тут куча народа и вокруг лес, и отбуксировать вертолет в сторону проблематично, снежные заносы. Мне нужна санкция, чтоб личный состав полка увести в лес, открыть портал и утянуть вертолет. А на вашем месте я бы подкинул людей, на случай десанта.

Пауза. Судоплатов обдумывал ситуацию.

— Вот что, Сергей Иванович, я с вами свяжусь через полчаса.

Санька сидел рядом и поглядывал на меня.

— Ну что, Командир?

— Чапай думать будет. Там сейчас Судоплатов рулит. Будут решать, но вот что, давай готовься, сейчас перетащим маяк, я запущу его и «двоечку» утянем к себе, а сами свалим своим ходом в Усадьбу. Иди летунов напряги, чтоб начинали подготовку к переходу в наше время, а я местных застрою, чтоб лишних свидетелей не было.

Когда Судоплатов озвучил решение, которого я и ожидал, у «двоечки» сложили лопасти, а я вместе с майором Хлусовичем занимался тем, что собирал людей и уводил их подальше в лес, чтоб лишнего не увидели.

Майор попробовал возмущаться, что технику к утреннему вылету нужно готовить и людям отдыхать, но до него напрямую дозвонились из Москвы и высказали такое «фэ», что все вопросы пропали сразу. Я решил немного оправдаться.

— Иван Михайлович, не обижайтесь, там на вертолете новые турбинные двигатели, будем сейчас их пробовать, могут взорваться так, что вокруг все выгорит…

Тот недоверчиво на меня смотрел, но согласно кивнул головой, делая вид, что поверил.

— Что там с девушкой, которую привезли?

Комполка скривился.

— Не жилец. Внутреннее кровотечение, наши эскулапы ничего не смогут сделать.

«Хм, а почему бы и нет».

— Девушку на носилки и обратно, отвезем ее в Москву, может, там что-то смогут сделать…

Хотя сам подумал об оборудованной операционной нашей Марины. Честно сказать, жалко было девчонку, молодая, ей еще жить и детишек рожать, а она… В общем, решение принял и ни перед кем отчитываться не собирался.

Убедившись, что летное поле опустело и лишних глаз нет, активировал маяк, и через несколько секунд на общей волне на связь вышла база.

Уже привычно из воздуха появился выдвижной пандус, по нему съехали две БМП-2, заняв оборону и тягач, который должен был отбуксировать поврежденный вертолет в портал. Прошло двадцать минут и один «крокодил» исчез из этого мира вместе с пилотами и командой и очередной партией трофейного оружия. Вместе с ним в наше время отправили умирающую комсомолку, может, наша медицина сможет ей помочь.

А мы, собрав все свои вещи, подготовились к отлету. Санька, сбегав в лес, привел майора Хлусовича с особистом, которым я торжественно вручил по трофейному пистолету, пожали друг другу руки и, еще раз предупредив о возможности немецкого десанта, погрузились в нашу «единичку», которая, взревев двигателем, набрав обороты, оторвалась от земли и взяла курс на Москву.

Под утро мы уже были на небольшой посадочной площадке в Усадьбе, и я выслушивал очередной отеческий наезд со стороны Судоплатова, который в последнее время перед генеральным наступлением под Москвой мотался как электровеник, собирая информацию о противнике, контролируя отлов немецких разведчиков и диверсантов, буквально наводнивших столицу и ее окрестности. При этом на нем еще висела организация массового партизанского движения в тылах наступающих армий противника. В общем, мужик зашивался, а тут еще у нас очередные приключения на его голову, и понять причину его ворчания можно было.