Время, вперед! Культурная политика в СССР
Шрифт:
«Москва – это город Чуда и мученического Распятия – подвига, добровольно поднятого Россией ради Будущего. Человеческая душа станет такой прекрасной, такой благородной и великой, как людям не грезилось со времен Христа» [369] , – писала Дункан, так и не увидев, чем обернулась прекрасная коммунистическая идея совсем вскоре после ее трагической гибели в 1927 г.
И до сих пор полная история школы Дункан в Москве еще не написана, хотя в 1975 г. на Западе была опубликована работа историка балета Н. Рославлевой «Пречистенка, 20» [370] , а в 2005 г. на русском языке вышла уникальная подборка многочисленных документов и воспоминаний, собранная и прокомментированная британским ученым Г. Маквеем [371] . В 2008 г. в Лондоне изданы воспоминания одной из учениц школы [372] . Но все же многие аспекты существования столь необычного образовательного проекта Дункан в Советской России остаются еще не исследованными.
369
Маквей Г.Указ. соч. С. 332.
370
См.: Roslavleva N. P.Op. cit.
371
См.: Маквей
372
Dikovskaya L., Hill G. M.-F.In Isadora's Steps. The Story of Isadora Duncan's School in Moscow, Told by Her Favorite Pupil. Sussex, UK: Book Guild Publishing, 2008.
Вера Березина. Эволюция форм экскурсионной работы в Петрограде – Ленинграде в первое послереволюционное десятилетие
Экскурсионная работа представляла собой значимое явление в культурной политике молодого большевистского государства. В этот период экскурсионное дело, активно поддерживаемое руководителями «культурного фронта», получило особый размах, особенно в Петрограде – Ленинграде и Москве. Для обеспечения его методической и материальной базы в этих городах создавались многочисленные экскурсионные станции, исследовательские институты, проводились конференции и семинары, выпускалась методическая литература. Несмотря на самобытность явления, особенности организации народного просвещения первых лет советской власти отразились в реалиях экскурсионной работы, как в капле воды. Поэтому их изучение может дать представление об особенностях культурной политики советского государства в целом.
Проблема организации экскурсионного дела в 1920-е годы неоднократно затрагивалась исследователями. Чаще всего в фокусе внимания авторов оказывалась история отдельных институций: экскурсионных естественно-научных станций [373] , Петроградского экскурсионного института [374] . Были изучены и судьбы тех представителей «русской экскурсионной школы», которые сотрудничали с этими организациями [375] . Предпринималась также попытка создать общую картину организации экскурсионной работы в стране, но вследствие широкого географического охвата она получилась мозаичной и неоднородной. Основной акцент был сделан на описании центральных экскурсионных органов, а местные остались почти без внимания, и потому институциональная история экскурсионного дела на сегодняшний день имеет множество «белых пятен».
373
Волков B. C.На тернистом пути просвещения: из истории биологических станций // Вестник Герценовского университета. 2008. № 9. С. 70–80.
374
Конечный A. M.К истории Гуманитарного отдела Петроградского научно-исследовательского экскурсионного института (1921–1924 гг.) // Этнография Петербурга – Ленинграда. СПб., 1994. Вып. 3. С. 50–63; Смирнова А. Г.Из истории отечественной экскурсионной школы: Петроградский (Ленинградский) экскурсионный институт (1921–1924 гг.) // Вестник РГГУ Серия «Исторические науки. Региональная история. Краеведение». 2012. №6 (86). С. 58–78.
375
На данный момент существует довольно много работ об основоположниках «экскурсиеведения»: о И. М. Гревсе: Вахромеева О. Б.Духовное единение. К изучению творческой биографии И. М. Гревса. СПб., 2005; Каганович Б. C.И. М. Гревс – историк и краевед // И. М. Гревс и петербургское краеведение. СПб., 2010. С. 7–15; о Н. П. Анциферове: Добкин А. И.Н. П. Анциферов: Материалы к биобиблиографии // Анциферовские чтения. Л., 1989. С. 9–23; о Б. Е. Райкове: Лукина Т. А.Борис Евгеньевич Райков. Л., 1970; и др.
Особенностью развития экскурсионного дела в послереволюционный период стало включение его в систему государственных органов просвещения. С одной стороны, этот процесс являлся вполне органичным продолжением предреволюционного этапа развития экскурсионной работы. Так, еще в начале XX в. стали возникать различные негосударственные организации, содействовавшие развитию экскурсионного метода (к примеру, Комиссия по организации образовательных экскурсий по России при Московском отделении Российского общества туристов). С другой – развитию государственных экскурсионных институций, безусловно, способствовал как интерес руководителей «культурного фронта», проявленный к экскурсионному методу, так и то, что первоначально ему отводилась важная роль в просвещенческих программах. Помимо того, возникновению особых учреждений, занимающихся организацией экскурсий, способствовали и реалии педагогической работы (отсутствие четких программ, нехватка пособий и т. п.).
Специальные структуры, занимающиеся вопросами организации экскурсионной работы, появились в составе Наркомпроса уже в первые послереволюционные годы. Органом, который должен был руководить всей экскурсионной работой в Петрограде, стала Экскурсионная комиссия, созданная в феврале 1919 г. при Коллегии единой трудовой школы Комиссариата народного просвещения Союза коммун северной области (СКСО). Впоследствии она была преобразована в Экскурсионную (с 1923 г. – Колониально-экскурсионную) секцию отдела социального воспитания Петроградского губернского отдела народного образования (ГубОНО). Во главе этой структуры стояли партийные кадры. Первоначально ее возглавляла В. Р. Менжинская, учительница, вступившая в 1905 г. в партию большевиков и всецело посвятившая себя революционной деятельности. Перешедшую на службу в Москву Менжинскую сменила Е. К. Замысловская, «старая революционерка» [376] , как ее характеризует один из основоположников экскурсионной школы Б. Е. Райков, которую затем сменил Н. А. Кузнецов. На первых порах с секцией широко сотрудничали и представители «старой интеллигенции»: ученые-естествоведы – профессор И. И. Полянский (товарищ председателя) и профессор М. Н. Римский-Корсаков, секретарь Академии наук, профессор С. Ф. Ольденбург, историк искусства В. Я. Курбатов и др. Однако осенью 1921 г. в связи с начавшимися финансовыми трудностями состав Секции «урезали» до трех человек [377] , что сделало подобное сотрудничество затруднительным.
376
Райков Б. Е.На жизненном пути. Т. 1. СПб., 2011. С. 673.
377
Полянский И. И.Экскурсионная секция сектора социального воспитания Петрогубнаробраза
Как указывалось в Положении об экскурсионной секции 1920 г., она была организована «для содействия развитию и практической организации экскурсионного дела в школах при Коллегии ЕТШ» [378] . В число ее задач входили разработка экскурсионных планов и маршрутов для школ, организация лекций и курсы для подготовки руководителей экскурсий, издание журналов и книг, посвященных экскурсионному делу. Но, пожалуй, самым важным направлением работы стала организация экскурсионных станций, проблемы которых наиболее часто обсуждались на заседаниях Секции [379] . Экскурсионные станции, как образно выразился один из ведущих «экскурсиеведов» начала XX в., естествовед Б. Е. Райков, представляли собой «убежища, где школьники могли бы отдохнуть и покормиться во время поездок» и могли бы «обеспечить экскурсиям опытное руководство на местах, так как учителя школ не умели вести экскурсий» [380] . «Обычно, – вспоминал Райков, – это было дачное помещение, достаточно приспособленное к тому, чтобы разместить на отдых 30–40 учащихся и накормить их горячим завтраком» [381] . Помимо столовой и помещения для ночлега при станциях организовывались кабинеты и лаборатории для проработки собираемого на экскурсиях материала [382] .
378
Полянский И. И.Опыт новой организации экскурсионного дела в школах. Экскурсионная секция и экскурсионные станции // Экскурсионное дело. 1921. №1. С. 5.
379
ЦГА СПб. Ф. 2552. Он. 1. Д. 2913. Протоколы заседания экскурсионной секции отдела социального обеспечения.
380
Райков Б. Е.Указ. соч. С. 671.
381
Райков Б. Е.Указ. соч. С. 671.
382
Полянский И. И.Опыт новой организации экскурсионного дела в школах. С. 5.
Здесь надо отметить, что инициатива создать специальные учреждения, на базе которых можно было бы организовать естествоведческие экскурсии, возникла еще до революции. Воплотить ее в жизнь попытался увлекавшийся идеями естественно-научного просвещения ученый-лесовед В. Ф. Мольденгауер. В 1910 г. в Павловске на собственные деньги он организовал биологическую станцию «Практический институт природоведения», представлявшую собой вспомогательное школьное учреждение. В просуществовавшем три года институте около 50 подростков под руководством Мольденгауера изучали местную природу, а впоследствии подобная база была основана ученым в Царском Селе [383] .
383
Волков B. C.Указ. соч. С. 71.
Благодаря стараниям сотрудников Экскурсионной секции, и более всего – И. И. Полянского, в первые послереволюционные годы возникает целая сеть таких организаций. Весной 1919 г. открываются первые шесть естественно-научных станций, устроенных «в местах, которые представляли интерес в естественно-научном отношении и находились от города не дальше нескольких десятков километров» [384] , т. е. в Павловске, Детском Селе, Лахте, Сестрорецке, Петергофе и при Каменноостровском сельскохозяйственном институте [385] .
384
Райков Б. Е.Указ. соч. С. 671.
385
Полянский И. И.Опыт новой организации экскурсионного дела в школах. С. 5.
Сеть экскурсионных станций быстро расширялась. К весне 1921 г. действовало уже 16 станций: десять естественно-научных, две морских и четыре гуманитарных [386] . Во второй половине 1921 г. в связи с особенностями новой экономической политики работа экскурсионных станций в значительной степени нарушилась. Около половины станций было закрыто, а на оставшихся резко сократили штаты. Такое положение вызвало тревогу людей, стоявших у истоков экскурсионного дела. Представители «старой интеллигенции» пытались найти доводы для того, чтобы не допустить дальнейшего сокращения финансирования. Одним из главных аргументов была ссылка на особенности новой школы. «Постановка экскурсионного дела – несомненный козырь для „трудовой“ школы, – пишет профессор Полянский, – сбросить его, т. е. отказаться от экскурсионного метода, – равносильно отказу от права школы называться трудовою» [387] .
386
ЦГАЛИ СПб. Ф. 27. Оп. 1. Д. 21. Сведения о деятельности Экскурсионной секции с 1 октября 1920 по 1 апреля 1921 г. Л. 54.
387
Полянский И. И.Экскурсионная секция сектора социального воспитания Петрогубнаробраза… С. 185.
Неизвестно, какое влияние подобные статьи имели на руководителей «культурного фронта», но постепенно сеть экскурсионных институций снова стала расти. В 1923 г. работали уже 12 станций [388] . Финансовое положение на станциях и в то время, однако, оставляло желать лучшего [389] . Лишь к середине 1920-х годов «чрезвычайно катастрофичное положение в хозяйственном отношении» на некоторых станциях удалось немного улучшить [390] .
388
Райков Б. Е.Указ. соч. С. 672.
389
Иллюстрацией этому могут служить ходатайства, направляемые в Колониально-Экскурсионную секцию Ленинградского ГубОНО заведующими станций. В одной из них, например, содержится просьба о представлении Парголовской экскурсионной станции 12 сваленных бурей деревьев для строительства забора, так как станции был «крайне необходим материал» (ЦГА СПб. Ф. 2552. Оп. 1. Д. 1113. Ходатайство в Колониально-Экскурсионную секцию ЛГОНО от 20/Х 1924 г. Л. 33).
390
ЦГА СПб. Ф. 2552. Оп. 1. Д. 1518. Л. 73.