Время жизни
Шрифт:
Сине-зеленая резко пахнущая жидкость превращала искусственную кожу в склизкий комок неприятного вида. Улисс гляделся в зеркало, пытаясь узнать себя в этом лысом существе. Ни ресниц, ни бровей. Красноватые пятна шли по лицу – это уже начали отходить инъекции, так что щеки отчаянно кололись, как с крепкого мороза. Так, пока одна химия справляется с другой, надо воспользоваться моментом – даже вовремя помыться Соратнику случалось нечасто.
– Что по кабелю слышно?
– А? – Голова неуверенно просунулась за плохо прикрытую ширму.
– Говорю,
– Ну, я только бегущую строку смотрел, может, на видеоканалах…
– Ладно, займись пока вот этим.
Розовая слизь мгновенно испарилась вместе с пластиковым ведерком.
Боится. Его. Ну и ладно, пусть боится. Улиссу не было до того никакого дела. Для работы это даже полезно. Они больше никогда не встретятся. Возможно, этот мелкий человечек никогда больше не увидит никого из людей Корпорации, да и о ее существовании никогда не узнает.
Внешность постепенно приходила в нечто, сходящее за норму – спадала припухлость век, одутловатость щек, полные губы постепенно усыхали, вытягиваясь в ниточку. Правда, красные пятна постепенно принимали иссиня-черный оттенок. Как будто следы чьих-то кулаков. Или, на фоне безволосого черепа, скорее следы какой-то химической дряни, которой по нынешним временам кругом целые реки текут. Вот и славно, на такое лицо никто второй раз не посмотрит, по крайней мере по доброй воле. А волосяной покров восстановить, если необходимо, – дело пары дней.
А теперь – напоследок окатиться холодной водой, и можно выходить…
Удар пришел из ниоткуда. Ломающий кости, выворачивающий суставные сумки, разрывающий мышечные волокна.
Рука, потянувшаяся к рукояти смесителя, замерла на полдороге. Резкая, неудержимая нервная дрожь пронзила Улисса, заставляя валиться куда-то вбок, по гладким пластиковым стенам, на кафельный пол. Кажется, из его горла вырвались какие-то невнятные проклятия, потому что чужие руки тут же принялись тормошить его, пытаясь привести в чувство.
На смену судорогам пришла каменная усталость, расплетая узлы мышц, превращая их в пустой кисель. Улисс почувствовал, как его голова безвольно ударилась о что-то твердое, но в глазах уже было темно, потому разглядеть ничего уже не было возможности. Хрип продолжал рваться из его горла, сопротивляясь невероятной силе удара. Смерть так близка, а этот болван не поможет, куда ему…
Боль обрушилась на Улисса горячей волной – чтобы вернуть силу мышцам, пройтись раскаленным железом по нервам и исчезнуть, оставив после себя лишь пустоту и отчаяние. Нет, этого не может быть… Улисс никогда еще подобного не испытывал, но Ромул… он говорил, он предупреждал.
– Боже, боже… что случилось? Это выглядело как… это было ужасно, на твоем лице…
– Отставить. Собирайся немедленно, причешись, обо всем забудь. С тобой свяжутся. Легенду взял? Вызубри наизусть, если хочешь жить.
– Но ты…
– Со мной будет все в порядке. Бегом. Я тут сам приберусь. Заодно подожду, пока отойдет. Ну же!
Улисс как сумел выбрался из душевой, уткнувшись лицом в мокрое холодное
Боже. Это случилось.
Время неумолимым набатом било в уши. Оно утекало, а Улисс все не мог подняться. Приступ отнял у него все силы. Все когда-нибудь случается впервые, и быть готовым ко всему каждый миг своей жизни, вот чему приходится учиться каждый день, сверяя свой шаг с течением лет. Нужно будет подумать… потом, не сейчас.
Улисс подскочил к информационной панели. Без толку потыкал в сенсоры, везде было чисто – какие-то мелкие происшествия, опять взрыв на южной окраине (на этот раз не Корпорации – настоящие недобитки из «борцов за народную демократию») да транспортный затор средней тяжести на нижних уровнях – захватил более пятнадцати процентов разъездов мегаполиса. Обыденная, скучная информация, не имеющая никакого смысла для него, Соратника Улисса.
Нужно было убираться отсюда, если все так плохо, как показалось в тот миг, значит, одна из сегодняшних операций все-таки сорвалась, а значит, и за ним могут прийти.
Стиснув зубы, он принялся метаться по крошечной квартирке, уничтожая малейшие следы своего здесь пребывания. Все лишние вещи убрать, оставить – только что на себя надеть. Протереть реагентом пластик в душевой, убрать за остолопом, раскидавшим тут все за его отсутствие, снова обработать все очищающей аэрозолью.
Пару раз Улисса все-таки качнуло, но навалившаяся тьма снова рассеивалась, лишний раз заставляя вспоминать слова Ромула. Некогда размышлять, нужно переодеться в гражданскую одежду, прицепить карточку-идентификатор, запереть квартиру и покинуть здание максимально незаметно и быстро.
Правильно он ничего не сказал про лишнюю опасность этому недотепе. Инструкций, наговоренных ему на диск, будет достаточно, чтобы тот правильно мог ответить на лишние вопросы. Если станут копать глубже – его уже не спасешь, а от погони он уйти и вовсе не попытается. Но Улиссу сейчас было не до него. Скрутивший его припадок… это началась охота, которой не будет конца, пока «Сайриус» на Земле.
Улисс пролетал лестничные площадки и порталы скоростных лифтов, его выносило на заброшенные некогда прогулочные площадки по периметру здания, он искал максимально безопасный, но самый трудноперекрываемый проход к общественным линиям или другим жилым домам – по возможности максимально дешевым, чтобы в них жило как можно больше народу.
Возможно, зря он так перестраховывался, но его чувство не позволяло ему и на шаг отступить он выбранного пути – а ему он привык доверять, как отлаженному механизму, который не дает сбоев. У кого-то он сегодня не сработал. Улисс не хотел называть конкретных имен даже про себя, но иначе как произошло то, что произошло.
Он благополучно выбрался на переход, ловко пробираясь среди неспешной, апатичной толпы. Кто-то из них думал, что дышит «свежим воздухом». В воздухе стоял крепкий запах аммиака.