Все, что останется

Корнуэлл Патриция

Нас пригласили в небольшую гостиную с обветшалой мебелью и книжными шкафами. Всюду в беспорядке были разбросаны книжные фолианты с очень странными названиями. Я увидела книги по религии, психологии, биографические и исторические сочинения, неожиданный набор романов моих любимых писательниц: Алисы Уо-кер, Пэт Конрой и Кери Хюльм. О необычных наклонностях нашей хозяйки можно было догадаться лишь по нескольким сочинениям Эдгара Кэйса, разложенным на столах и полках, и полудесятку кристалликов. Марино я устроились на стоявшей рядом

с керосиновым обогревателем кушетке, а Хильда уселась на мягкий стул напротив. Солнечные лучи, пробиваясь через висевшие на окнах жалюзи, чертили на ее лице белые полоски.

– Надеюсь, вы хорошо добрались; мне так жаль, что я не могла вас встретить, но я больше не вожу машину.

– У вас в городе очень четкие указатели, - бодро начала я.
– Мы достаточно просто нашли ваш дом.

– Вы не обидитесь, если я задам вам вопрос по поводу того, как вы тут живете? Я на целую милю в округе не встретил хотя бы подобия какого-нибудь магазинчика, - сказал Марино.

– Многие приезжают сюда просто почитать или поговорить. Как бы там ни было, я всегда куплю то, что мне нужно, уж если очень понадобится, съезжу на автомобиле.

В комнате напротив зазвонил телефон, сигналы которого тут же заглушил автоответчик.

– Чем могу быть вам полезна?
– спросила Хильда.

– Я привез фотографии, - ответил Марино.
– Доктор говорит, вы хотели взглянуть на них. Но сперва мне бы очень хотелось выяснить кое-какие детали. Только, пожалуйста, без обид, миссис Озимек. Я никогда не относился серьезно к таким вещам, как чтение мыслей на расстоянии. Может быть, вы мне поможете получше понять этот феномен.

Для меня было совершенно непривычно слышать от Марино такие прямолинейные и одновременно лишенные малейшего намека на агрессивность вопросы; и я взглянула на него, слегка оторопев. Он изучающе смотрел на Хильду широко открытыми глазами, и на лице его отражалась странная смесь любопытства и меланхолии.

– Ну, первое, о чем я должна вам сказать, это то, что я не угадываю мысли на расстоянии, - ответила Хильда деловым тоном.
– И надо сказать, что я испытываю неловкость, когда меня называют ясновидящей, но за неимением более подходящего для меня термина меня называют, да и я называю себя сама именно так. Все мы обладаем каким-то даром. Взять, например, шестое чувство, которое является проявлением способностей мозга, очень редко используемым кем-либо из нас. Я называю это повышенной интуицией. По биотокам, которые исходят от людей, я передаю лишь смоделированные в моем мозгу впечатления.

– Именно то же происходило с вашим сознанием, когда вы общались с Пэт Харви?
– предположил Марино.

Она подтвердила это предположение, утвердительно кивнув головой.

– Сначала она привела меня в комнату Деборы, где показала мне фотографию пропавшей дочери, после чего отвезла меня на место стоянки зоны отдыха, где был найден джип.

–

И какое же у вас создалось после этого впечатление? полюбопытствовала я.

Отвернувшись от нас, она с минуту напряженно думала.

– Но ведь я же не могу припомнить все случаи. Вот в чем дело. Это то же самое, когда я что-то предсказываю. Люди, возвращаясь ко мне, рассказывают мне обо всем, что я им говорила, включая произошедшие с той поры события. И я не всегда вспоминаю, что я говорила, если мне не напомнить об этом.

– Вы не помните, что вы говорили миссис Харви?
– разочарованным голосом спросил Марино.

– Когда она показала мне фотографию Дебби, я сразу же поняла, что девушки уже нет в живых.

– А что вы можете сказать о парне, друге Деборы?
– продолжал Марино.

– Я видела его фотографию в газете и уверилась в том, что он тоже мертв. Я знала, что они оба мертвы.

– Вы прочли об этих случаях исчезновения молодых людей в газетах? спросил Марино.

– Нет, - ответила Хильда.
– Я не выписываю газет.

Но фотографию того парня я видела, потому что у миссис Харви была вырезка из газеты, чтобы показать мне. У нее не было настоящей фотографии парня, а была лишь фотография дочери, понимаете?

– А не могли бы вы получше объяснить, как БЫ поняли, что этих молодых людей уже нет в живых?

– Это я просто почувствовала. У меня сразу возникло такое ощущение, как только я потрогала их изображения.

Залезая в задний карман своих брюк и достав оттуда кошелек, Марино спросил:

– Если я вам дам сейчас фотографию одного человека, сможете ли вы проделать то же самое? Ну, поделиться со мной своими впечатлениями?

– Я попробую, - сказала она, забирая у Марино фотографию.

Закрыв глаза, круговыми движениями кончиков пальцев она водила по поверхности фотографии. Уже через минуту она начала свои объяснения.

– У меня возникло сильное чувство вины. Сейчас я не могу сказать, присутствовало ли это чувство вины в момент съемок фотографии или меня одолевают эти чувства в настоящее время. Но это я ощущаю достаточно сильно: какой-то конфликт, кругом чувство вины. Она решилась на какой-то сомнительный поступок очень быстро, но зато все оставшееся время сомневалась в правильности содеянного. Все время.

– Она жива?
– спросил Марино, откашливаясь.

– Я чувствую, она жива, - ответила Хильда, продолжая гладить поверхность снимка.
– У меня в голове возникла картина больничной обстановки. Что-то, связанное с медициной. Сейчас я не знаю, больна ли она сама или кто-то из ее близких. Но проявление какой-то заботы, оказание медицинской помощи, все это присутствует или обязательно будет иметь место в недалеком будущем.

– Еще что-нибудь можете сказать?

Закрыв глаза, Хильда опять потерла пальцами о поверхность фотографии.