Все демоны Ада
Шрифт:
XX
Ласточка — красивая, огненная — стремится ввысь, ласкаясь во мраке ночи. Каждое ее движение завораживает: она грациозно реет над землей, опускается, а затем, поднимаясь, словно встречается с мрачными небесами. Я чувствую, что она мне очень знакома. Словно, я видела ее где-то раньше. Будто она была в моей жизни неоднократно, как тот, кто сейчас находится во тьме.
— Эй, — я с трудом узнаю свой охрипший голос и понимаю, что это наверняка вызвано холодом. Я ведь… в лесу. Причем в том, который кажется мне далеко нечужим. — Кто ты? — обращаюсь к силуэту, еле-еле выделяющемуся из полотна густой темноты.
Человек стоит далеко. Он не шевелится, и это заставляет меня сделать шаг вперед: может
— Кто ты? Ты меня… слышишь? — снова спрашиваю, прищуриваясь. — Ответь. Кто ты?
— Друг, — спокойно отрезает мужской глубокий голос — он мне знаком. Да-да. Он мне знаком! Я будто…слышала его в детстве. И он будто успокаивал меня когда-то. Или… всегда.
Я морщусь и вздыхаю, настороженно смотря на его фигуру.
— Друг? — сомнения есть. Кто же станет называться другом в лесу, тем более, если не хочет показываться? И я не совсем понимаю, почему мы здесь находимся. — Тогда… подойди ближе. Я хочу видеть тебя.
Он — кажется, это парень — неуверенно качает головой. Ласточка, парящая над нами, делает еще одно крутое пике.
— Ты правда этого желаешь?
Я сглатываю — получается нервно.
— Да.
— Ты ведь боишься тьмы.
— Причем здесь это? — я на всякий случай приготавливаюсь бежать: слишком уж у нас странная беседа.
Незнакомец склоняет голову и печально выдает:
— Потому что ты думаешь, что раз я такой, то во мне таится тьма. Ты считаешь меня монстром, а хотя не знаешь обо мне ничего. Абсолютно. Ты не знаешь меня настоящего, и всех, кто-либо отличается чем-то от других, ты нарекаешь злом, так и не разгадав их реальные сущности…
Я в замешательстве хлопаю глазами и не могу понять, что он именно хотел этим сказать.
— Что ты имеешь в виду?..
— И ты, хоть и похожа на меня, но я могу сделать вывод, что твоя душа чище, чем само небо, а сердце — отважнее и добрее, чем у кого-либо, — продолжает парень, игнорируя мой вопрос.
Даже некоторые загадки яснее, чем его речь.
Я чувствую себя то ли глупо, то ли неловко от непонимания простых — для него — вещей. Решаясь не заваливать его вопросами, я опять-таки говорю, на этот раз осторожничая:
— Прошу, покажись.
Интерес превышает все остальное. Ласточка, словно по команде, опускается ниже, когда… ее хозяин? — следует ко мне. Сердце неистово колотится в груди. Я осознаю, что, возможно, делаю ошибку, но это чувство подавляет ощущение дежавю. Мне словно знакомо все это… Вот лишь не помню, откуда…
Парень идет ко мне не спеша. Его походка напоминает лениво-колышущиеся волны. Птица, распространяя ярчайший огонь, наконец, садится на вытянутую руку незнакомца, и когда я беспокоюсь, что это удивительно создание может его обжечь, он доказывает обратное, нежно гладя ее крохотную пламенную головку.
Останавливаясь в метре от меня, парень не стремится окунуть свое лицо во владения света: таинственным образом оно у него до сих пор окутано дымкой тьмы. И, не выдерживая, я прошу:
— Наклонись ближе. Я… не вижу твоего лица.
— Действительно ли ты этого хочешь?
Он произносит это так, будто ему есть что скрывать.
Но я люблю совать нос туда, куда лучше не следует…
— Да.
— Хорошо, Ангел.
Во мне взрывается ком сокрушительных воспоминаний. Ангел… Лицо парня медленно облизывает лучик свечения, исходящего от ласточки, и он почему-то останавливается именно на уровне глаз. На уровне глубоких неземных карих глаз, очерченных золотым ободком.
Задохнувшись, я замираю.
—Хирундо…
А потом все неожиданно исчезает. Словно по щелчку. Я вижу тьму, а затем слышу голос, прежде чем проснуться:
— Я всегда рядом, Ангел.
Задыхаясь от жара, покрывшего тело, я
Обычно мне снятся кошмары. Точнее кошмар. Один и тот же. Я часто вижу, как мое воображение вырисовывает картину, которую я, собственно, не должна была помнить. Вот мама рожает меня на свет. Рядом стоит отец — его лицо смутное, нечеткое. Я никогда не знала, как выглядят мои родители, ибо просто Дэрек не позволял мне увидеть их фотографии — почему? — ума не приложу. Из-за этого нюанса я иногда даже думала, что они могли попросту не существовать, а мое пребывание тут не объясняется ничем логическим… Конечно, такие предположения лишены здравого смысла — я это понимала. Прекрасно понимала. И именно на этом факте кошмар приобретал кровавый окрас. В каждом сне отец пытался меня убить, но ему что-то мешало. Если быть пунктуальнее, ему мешал Дэрек — а вот его лицо я наблюдала в кошмарах регулярно. Оно было ярким, в отличие от других, и выражало крайнюю тревожность и, кажется,… боль. То ли смятение, то ли раскаяние, то ли страх. Не знаю…
Ангел…
Я села поудобнее. Расположив перышко между ног, уставилась на него, как на нечто грандиозное. Дураку понятно, что оно далеко непростое. Оно от той… огненной ласточки. Ласточки Хирундо — парня (или мужчины), который нес в себе не меньше загадок, чем моя жизнь. Итак, я знала о нем и о его чудаковатой птичке совсем немного. Однажды, как мне довелось вспомнить, он вывел меня из леса. Тогда Мэйсон бросил меня наперекор судьбе. Я могла замерзнуть, умереть или, в конце-то концов, меня бы сожрали волки! Или… демоны. Но факт в том, что один демон тогда все-таки явился. Нормальные парни не гуляют по ночам в темных чащах, про которых среди непосвященных ходят байки, что, мол, там водится всякая нечисть, вот почему умирают или пропадают люди (в какой-то степени они были правы). А еще простые юноши не носят на своем теле странных птичек, которые в процессе оживают и линяют в домах у «определенных» девушек. Наконец, самое главное: они подвластны «испытаниям времени». То есть, стареют. Если мне не изменяет то воспоминание, значит, я делаю правильный вывод: Хирундо на момент моего пяти-шести летия выглядел примерно на мой сегодняшний возраст. А спустя где-то десяток лет, он предстал передо мной почти в таком же образе (по крайней мере, было понятно по голосу и телу, что он ни капельки не состарился), что и в тот вечер. В тот вечер, когда я его впервые увидела…
Мне прекрасно известно, что демоны бессмертны. Они могут жить несчитанное количество лет, пока их не кокнет какой-нибудь Охотник с помощью «волшебного» клинка. Также у некоторых из них встречаются тотемы — фамильярные животные, которые в чем-либо им помогают, а в случае смерти хозяина, могут отдать свою жизнь взамен его. Невероятная преданность…
Опираясь на все факты, я могу сделать твердый вывод.
Дамы и господа, Хирундо — Высший демон, неизвестно почему появившийся в моей жизни. Если мир еще не сошел с ума, а Земля не прекратила вращаться, то такие твари, как он, не должны были оставлять меня в живых — я молчу уже о помощи, которую оказал мне этот… парнишка. И зачем Хирундо это делал? Зачем выводил из леса каждый раз? Зачем появлялся там именно тогда, когда мне было плохо? Зачем говорил загадками?