Все демоны Ада
Шрифт:
— Артур! Мне надо… он…. Он же там один! — пыталась объяснить я, однако настырный человек сзади не хотел меня слушать: он стал уводить меня подальше от всего этого. Не обращая внимания на то, что мои шансы выбраться из стальной хватки — слишком малы, я продолжила стратегию освобождения. — Прошу… он там… я не могу его бросить! Не могу! Он… — ком засел в горле, и, не выдержав факта, что моя сила, увы, невелика, я впала в истерику, не отрывая заплаканных глаз от мертвой фигуры Артура.
— Айви, его больше нет, — печальный голос Эйдана и это напоминание словно воткнули в мое сердце миллионы острых иголок.
—
— Знаю… Знаю…
Знает?
Высший прижал меня к себе, закрывая от искр пламени, извергнувшего драконом. Обмякнув, я уронила голову на его плотную грудь и сжала руками темную рубашку, пахнущую мятой и кровью. Если бы не суетоха, я бы спросила, почему он это делал — защищал меня и тому прочее, но пока было не до этого…
Чувствуя накатившую слабость, стремительно струящуюся по венам, я еле как подняла неожиданно потяжелевшую голову, затем уставилась на того, кого обещала превратить в пыль. Сегодня. Мэйсон командовал Охотниками, яростно жестикулируя и направляя свои махинации на огромное существо, реющее над нами, и когда его взор упал на меня, я поняла, что нужно закончить начатое. Тем более, этот идиот бросился в мою сторону…
Но, видимо, моим планам не суждено было сбыться. Когда Эйдан прижал меня к себе ближе, уводя куда-то, я осознала, насколько стала обмякшей — руки с трудом могли подняться, а зрение еле как фокусировалось на фигурах, передвигающихся туда-сюда. У меня не было ни единого шанса оттолкнуть его, и я снова прибегнула к мольбам, ощущая себя настоящей слабачкой.
— Прошу… мне надо… убить его — Мэйсона. Мне надо…
— Парни, брейк! — оповестил Эйдан и в спешке пихнул Ноя, который, как мне довелось разглядеть, выглядел страшнее самого Дьявола. — Прекрати! Иначе и она пострадает!
— Но…
— Ной, — прорычал демон, а потом кивнул на дракона, продолжавшего пикировать не хуже боевого вертолета. — Люк слишком слаб. Придется воспользоваться Добби, как транспортом…
Добби? Они назвали дракона именем домового, который прославился в «Гарри Поттере» своим фетешитским поведениям к мелким предметам человеческого белья?
Меня должно было это волновать меньше всего, особенно тогда, когда Ной подозвал дракона, и вопреки моим сопротивлениям, Эйдан усадил нас на горбушку этого сверхъестественного создания. Следом и другие демоны запрыгнули на Добби, который, я не уверена, что был от этого в восторге — его мощный хвост дергался как у нервной кошки, готовый убить нас в любое мгновение.
— Что вы… — я была слишком слаба, чтобы закончить предложение, но когда снова взглянула на Артура, мои силы немного прибавились. Поддавшись вперед, я вскрикнула — слезы тотчас попали в рот: — Я никуда не отправлюсь без Артура! Нет! — попытавшись слезть, я обнаружила, что руки Эйдана крепко прижимают меня к нему. — Отпусти меня! Отпусти меня, кре…
— Они улетают! — Мэйсон, что отсюда сверху казался коротышкой, подбежал с клинком в руке, но не успел вонзить его в плотную кожу дракона, ведь тот взмыл вверх, как мелколесная птица. — Черт!
— Артур! — мой голос пронесся эхом по каждому уголку закоулка, и я была довольно удивлена, что сюда еще никто не нагрянул. Пытаться снова выпутаться из цепких рук
Всхлип вылетел из моих пересохших губ. Когда я чуть ли не соскользнула с твердого позвоночника Добби, держащего путь в непроглядную тьму, Эйдан подхватил меня, не давая упасть. Его руки крепко обнимали меня за талию, а голос шептал что-то неразборчивое. Дав команду Грэйсону о создании какой-то иллюзии, что сможет скрыть нас от глаза непосвященных, он склонил голову к моему затылку и, до того, как я отключилась, тихо прошептал:
— Не плачь, Ангел. Небеса заберут твои печали…
XXIV
Тьма кружится надо мной. Она сгущается, пританцовывая, и обволакивает меня. Я не вижу своего тела и ничего вокруг, хотя по ощущениям уверена, что под моими ногами — босыми? — расстилается махровая мокрая трава, а где-то неподалеку наверняка возвышаются могучие ели, наполняющие прохладный воздух ароматом хвои и озона.
Я что, в лесу?..
Причем ночью…
Звезды и луна, кажется, здесь нежеланные гости: их присутствие нигде не виднеется — ни единого блеска, даже когда я поднимаю голову и, прищуриваясь, стараюсь что-то разглядеть.
Ничего. Абсолютно. Словно все небесные тела погасли в одно мгновение…
Но, к счастью, я замечаю вспыхивающий неподалеку огонек, направляющийся ко мне — птица? Да, действительно птица. Ласточка. Прекрасная ласточка, обуянная диким пламенем, который раскрашивает мрак своими сочными красками, парит в темноте. Ее маленькое тельце проносится прямо перед моим лицом — невероятно завораживающее зрелище, и когда она отлетает, то взору предстает другая, не менее невероятная картина.
Человек…
Его еле освещенная фигура, так знакомая мне, останавливается неподалеку. Птица, видя незнакомца с переливающимися в темноте черными, как крыло ворона, волосами, садится к нему на вытянутую руку — ласточка принадлежит ему? Огненная. Ласточка. Ощущение дежавю пронзает меня — где-то я это видела… Точно видела. Но, вероятно, подзабыла или…
После того, как свет падает на глаза парня — карие, с золотистым ободком — внутри меня вспыхивает букет насыщенных и далеко необъяснимых воспоминаний, вызванных этим…
— Хирундо, — голос звучит весьма тихо, однако парень слышит свое имя и, приподнимая на изящном пальце ласточку, велит ей снова лететь, на что та покорно слушается. В какой-то степени мне становится обидно: из-за этой птицы, отныне, и глаз Хирундо не видать, не говоря уже о лице…
Взмыв ввысь, она уносит с собой единственный свет, и Хирундо, делая шаг ко мне и кладя руку на мою щеку, произносит:
— Проснись, Ангел.
Тьма опустилась на меня, а затем рассеялась, словно наваждение, когда я распахнула глаза. Яркий свет заставил прищуриться — откуда он исходит? — и мне пришлось приложить адские усилия, чтобы привыкнуть к нему. По крайней мере, я надеялась, что привыкла к нему: яркие лучи все равно резали сетчатку. Мне не оставалось ничего другого, чтобы закрыть лицо рукой и обнаружить…