Все для фронта? Как на самом деле ковалась победа
Шрифт:
Руководству завода на полном серьезе вменялось в вину выполнение плана на 10 %! Якобы, выпустив все намеченные автомобили, предприятие специально недодавало запчасти к ним, что, по мнению энкавэдэшников, непременно должно было привести к выходу машин из строя. Кроме того, работники ГАЗа обвинялись в том, что «изготовляли ненужный инструмент, а нужный не изготовляли». Нашли компромат и в личной жизни Дьяконова. Выяснилось, что его жена якобы «имела связь с Гнилицким попом и монашками, на директорской машине разъезжал поп».
Спустя пять месяцев после ареста бывшего директора приговорили к расстрелу. Попутно выяснилось, что злостными врагами народа были главный бухгалтер, а также 19 старших бухгалтеров завода. Фактически на
225
Материалы музея ОАО «ГАЗ».
Подверглись репрессиям практически все проектанты автозавода, прошедшие стажировку в США: бывший начальник «Автостроя» С. С. Дыбец, его заместитель Л. А. Мертц, оказавшийся вредителем и американским шпионом, а также ведущие инженеры А. Е. Цукерман, Т. М. Геллер и другие. Мертц впоследствии сознался на допросе, что благодаря его деятельности были якобы сорваны сроки окончания строительства объектов, задержана сдача в эксплуатацию цехов и т. п.
Одновременно были практически поголовно истреблены и американские специалисты, приехавшие в начале 30-х годов помогать строить завод: Иосиф Тучельский, Давид Сиглер, Марк Кадарьян и другие. НКВД арестовало всех граждан, ранее работавших на строительстве Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). Нетрудно догадаться, что им вменялось в вину. Конечно же – все они были китайские шпионы!
Были арестованы практически все итальянские и австрийские рабочие, в свое время бежавшие из своих стран под защиту советской власти. Только за первую половину 1938 г. на ГАЗе были «разоблачены» 407 шпионов иностранных разведок, в том числе Германии, Японии, США, Италии, Латвии, Франции и даже Румынии и Болгарии! При этом большинство из них оказались, так сказать, многостаночниками, то есть работали сразу на несколько «империалистических стран».
Некоторых арестовывали и вовсе по глупости. Так, Григорий Марковский, работавший в одной из кузниц, был осужден на 10 лет за то, что пожаловался начальству на несправедливую оплату труда. Инженер ремонтно-механического цеха Марк Парцевич был осужден на такой же срок за то, что во время первомайской демонстрации уронил портрет Сталина. И таких случаев было множество.
Помимо, собственно, работников ГАЗа, были «разоблачены» в шпионской деятельности работники автозаводской поликлиники и универмага. Был практически разгромлен местный райком партии, «не принявший мер к врагам народа».
Новый директор завода И. К. Лоскутов как мог старался разоблачать «вредителей». В одном из своих выступлений он поведал: «На завод под видом политических эмигрантов и другими способами проникали шпионы, диверсанты, враги народа. С другой стороны, ряд инженерно-технических работников оказались врагами народа. Таким образом, на заводе врагами народа оказались главный инженер, оба заместителя главного инженера». Враги, по мнению Лоскутова, находились на всех решающих участках и повсюду, завод буквально кишел ими.
Не отставали и другие «разоблачители». Некий товарищ Саратин на совещании заявил: «Посмотрите клубочек родства Дьяконова: Ковлер, Чернов и всякая мразь шипела, обжиралась на нашем заводе». Ему вторил некто Рыбаков из колесного цеха: «Не секрет в том, что в нашем колесном цехе был матерый враг Геллер, и вы знаете о том, что после ухода этого врага народа Геллера на должность начальника цеха был назначен Накарякин. И что получилось?
226
Материалы музея ОАО «ГАЗ».
Арестованных ждали все круги энкавэдэшного ада. Работник автозавода Д. Бруштейн затем вспоминал: «ГУ НКВД поручило сделать спецавтомобиль для перевозки заключенных – «черный ворон». Рассматривая эту машину в автобусном цехе, я говорил представителю заказчика, что средние помещения, находящиеся над колесами, неудобны для перевозки людей. На это мне ответили, ничего, мы в них будем перевозить по два человека. Не думал я тогда, что мне самому придется много раз ездить, будучи заключенным, в этой машине».
Бруштейна взяли 21 апреля 1938 г., привезли в Автозаводский райотдел НКВД, находившийся в так называемом «радиусном» доме в Соцгороде. Там его без всякого предъявления обвинения на несколько дней заперли в темной холодной комнате с бетонным полом, где, кроме стула, не было никакой мебели и удобств. Затем измученного бессонницей «врага народа» перевезли в городскую тюрьму. Там он оказался в условиях, ненамного отличавшихся от знаменитых Колымских лагерей.
В небольшой камере сидели в общей сложности 200 человек. Теснота была такая, что на каждой из железных коек располагались по четыре человека. «Спали на боку, валетом, и поворачивались на другой бок все одновременно – по команде. Под койкой таким же образом лежало еще четыре человека, а у изголовья и в ногах на проходе сидело еще по два человека – ждали своей очереди поспать», – рассказывал Бруштейн. В этом заключалась изощренная методика советского гестапо – НКВД – максимально унизить, растоптать всякое достоинство, сломить волю к сопротивлению.
В той камере сидели и другие «вредители-автозаводцы»: главный бухгалтер ГАЗа Чуйко, главврач района З. Бунатьян, заведующий заводской столовой Шолок и другие. Все они прошли через допросы, пытки, идиотские обвинения и далее лагеря…
Большинство репрессированных на ГАЗе были евреями. Возможно, это было связано с тем, что почти все руководящие должности занимали именно они, поскольку евреи составляли элиту технической интеллигенции. Так или иначе, получился маленький холокост.
Общий же итог репрессий в промышленности был печален для страны. Были уничтожены все более или менее квалифицированные кадры, а к власти на заводах пришли малограмотные, а порой и вообще неграмотные руководители. Согласно данным на конец 1939 г., в среднем лишь 35–40 % директоров предприятий имели высшее образование, 25 % – только среднее и столько же – вообще никакого. Около половины всех директоров имели стаж работы около одного года! И это в условиях приближающейся войны. [227]
227
ГОПАНО, Ф. 3, Оп. 1, Д. 365, Л. 10.
Неудивительно, что выпуск продукции на предприятиях начал стремительно падать. Так, на том же Горьковском автозаводе в 1938 г., в разгар борьбы с «вредителями», были выпущены 139 тысяч автомобилей. В следующем году с конвейера сошли уже 110 тысяч, а в предвоенном 1940 г. – и вовсе 65 тысяч! Аналогичное положение складывалось и на другом автомобильном гиганте – заводе «ЗИС» в Москве. Всего по СССР выпуск сократился с 211 114 автомашин в 1938 г. до 145 390 – в 1940 г. [228]
228
История отечественного автомобилестроения. Учебное пособие под ред. Л. В. Храмкова, Н. Н. Щербакова. Тольятти, 2007, с. 47.