Все дороги ведут к тебе
Шрифт:
– То-то же!
– юноша нахмурился - извели всю мою одежду! Это последние штаны!
Она сопровождаемая его шутливым бурчанием, проскользнула обратно в кузницу, быстро натянув удобные вещи. Затянув потуже ремень, она вернулась на свежий воздух.
– Едем…
Она, устроившись в седле, ощутила через минуту, как оказался он позади нее, направив лошадь в сторону Рейнвуда.
****
Блестящие звенья переливались в его руках. Хью повернулся к открытому окну. Двор был покрыт белесым предрассветным туманом, клубящимся и принимающим мистические формы. Помощник вернулся к господину. Он положил поврежденную кольчугу на подоконник, бережно, словно это было бесценное сокровище, боясь заслужить очередной яростный взгляд своего хозяина. Фландерс исподлобья наблюдал за его действиями.
– Прекрасная работа надо сказать.
Алан поднялся, поправляя мокрую полоску ткани на горячем лбу молодой женщины, лежащей под тонким покрывалом. Лицо его бледное, покрылось испариной даже от столь небольших усилий.
– Согласен…
– Милорд?
Дона тяжело задышала, пытаясь приподняться. Ее испуганные глаза распахнулись. Алан немедленно уложил ее обратно, расправив мешавшие длинные косы. Хью обмокнув в холодную воду очередную тряпицу, аккуратно положил ее на лоб их подопечной.
– Успокойся, никто не причинит тебе вреда. Все позади.
Она, находясь в полузабытьи, все же смогла уловить суть произнесенных над ее головою слов, вновь прикрыв тяжелые веки.
– Спи, Дона. Твой сон не потревожат…
Фландерс бережно натянул край покрывала, скрывая бинты на ее груди.
– Милорд.
– Ни как не решу, что ужаснее… то, что одну из них спасла беспечность другой, или то, чего эта беспечность стоила той другой, Хью?..
Помощник вновь оглянулся на оставленную им вещь.
– Полагаю, это было Божье проведение, милорд. Мастер, создавший ее, несомненно, желал уберечь госпожу от лихого клинка, или острия стрелы, но она, ни в коем случае не была рассчитана на падение с такой высоты. Вы и сами это понимаете.
Он вынужден был согласиться, что не умалило его душевных терзаний. Хью выждав немного, отважился задать уже столько дней не дававший покоя вопрос.
– Должен просить ваших указаний. По поводу узника. Когда вы планируете завершить это дело?
Алан поднялся, меряя комнату тяжелыми шагами, заложив руки за спину. Помощник терпеливо дожидался ответа, но господин молчал.
– Он ищет его, или его тело. Он не остановится никогда. Я понимаю, ваше здоровье не позволяло вам последние дни заняться этим лично, и что решится причинить такую боль тяжело, но отодвигать это событие, не менее мучительно для него. Да и для вас. Я могу покончить с этим, милорд. Вы можете даже не отдавать приказ, просто покиньте замок ненадолго…
Взгляд его упал вниз, за окно, и через мгновение он уже забыл, что ожидал услышать. Другое заняло все его внимание. Метнувшись к столу, он поднял свой арбалет. Оружие немедленно было направлено на цель.
– У нас гости, милорд.
– Кто?
Алан остановился.
– Смею предположить, ваш покойный несостоявшийся зять, милорд.
– Выжил все-таки, поганый пес!
Фландерс перегнулся через подоконник, глядя вниз. Макферсон, спешиваясь, поднял к ним голову. Встретившись взглядом с хозяином замка, он коротко кивнул, подняв руки, показывая, что прибыл безоружным.
– Этот наглец полагает, что ему поверят!
– Хью. Ничто не помешает тебе пристрелить его на месте, но сейчас я хочу его выслушать.
– Но почему?!
– Я обещал. Оставайся здесь…
Алан спустился к нежданному гостю. Пересекая пустой нижний зал, он непроизвольно ускорил шаг, не желая вновь переживать увиденное недавно зрелище. Все было тщательно убрано и отмыто. Он лично сжег все вещи, которых коснулась, кровь погибших. Он бы сжег и сам проклятый дом, и только одна едва теплившаяся жизнь остановила его. Искорка надежды, подарившая немного сил, и удержавшая от отчаянного поступка. Именно из-за нее, искрились поленья в огромном камине, согревая эти стены, и не давая ей озябнуть. Фландерс распахнул двери. Его мигом охватил липкий туман, пробирая до самых костей. Он поежился, как и его гость, так и не привыкнув за все годы жизни на болотах, к неприветливому климату.
– И как ты здесь живешь, Фландерс?
– Ты воскрес лишь за тем, чтобы справиться о том, как я живу?
Капюшон спал с головы Нейла, под порывами студеного ветра. Черные глаза оглядели окрестности.
– Я ясно дал тебе понять, что будет, если ты вернешься, Макферсон.
– Все мы не без греха, Фландерс. Но, думаю, что пять лет на войне искупают все…
– И ты решил, что обзавелся такими чудесными доводами, и можешь заявиться в мой дом?! Чего ты ищешь, барон? Или погоди, нынче пес безродный!
– Я не претендую на наследство твоей сестры, если на это ты так тонко намекаешь, Фландерс!
– Так удиви же меня!
– Я не так безроден, как ты утверждаешь. Есть люди, готовые приютить бродячего пса, взамен на благодарную защиту своего дома.
– О ком ты говоришь, Макферсон?!
– Леди Огилви, столь стара и беспомощна. Взамен на защиту, она подарила мне свой титул, официально признав собственным наследником. А когда узнала, что я зять такого замечательного соседа, так и вовсе пришла в восторг!
– Ты с ума сошел!
– Возможно!
– Нейл развел руками, усмехаясь - но, на что не пойдешь, ради любимого человека, верно, Фландерс? Не мне, тебе об этом говорить. Одни машут ободранным хвостом перед старой леди, другие прыгают с обрыва, словно Ангел Господень… я не столь элегантен в порывах, но признаться, был восхищен…
– Заткнись!
– Я почти закончил.
– Она говорила, что у тебя есть доказательства. Что еще, у тебя есть на этого человека, Макферсон?
Хью, не спуская глаз, и прицела с незваного гостя, наблюдал за происходящим внизу. Барон что-то повествовал, жарко жестикулируя руками. Видимо, имеющиеся изобличающие факты задели его непосредственно. Господин же его, напротив, словно каменное изваяние, терпеливо выслушивал очередные обвинения, понимая, что еще немного, и все благие намерения по отношению к его узнику рассыпятся в прах. Макферсон, наконец, притих, исчерпав проклятия, и Алан повернувшись к замку, поднял голову к открытому окну. Силуэт помощника темнел среди занавесок.