Все Грани Мира

Авраменко Олег Евгеньевич

Скорбно опустив голову, герцог сошёл вниз, за ним последовали все воины, которые были с нами на сторожевой башне. Вскоре со двора послышались его чёткие команды. Защитники крепости, миновав арку разрушенных ворот, взяли под контроль поваленный мост и стали быстро продвигаться по насыпи. Уцелевшие после буйства стихии разбойники не вступали в схватку и даже не пытались бежать, а тут же складывали оружие, сдаваясь на милость победителя. Впрочем, пленных оказалось мало. Большинство присыпанных пылью холмиков на равнине скрывали под собой мёртвые тела вражеских воинов. Где-то среди них лежали сыновья герцога, лишь после смерти обрётшие свободу, и их злой гений, Женес де Фарамон, чья чёрная душа сейчас находилась на пути в мрачные глубины Преисподней…

Словно отзываясь на наши мысли, де Каэрден заговорил:

— Вот

и всё, его больше нет. Хотя, начистоту, от этого мне легче не стало. Я тоже доживаю последние минуты… Странно, мне всегда казалось, что человек, осознавая близость и неминуемость смерти, должен подводить итог своей жизни, вспоминать всё, что сделал в ней хорошего, а что — плохого… Я же с горечью думаю о тех радостях, которые не испытал, о тех соблазнах, перед которыми устоял. Когда всю свою жизнь без остатка подчиняешь одной цели, пусть и высокой цели, когда посвящаешь себя служению другим, то в самом конце начинаешь сожалеть, что не успел пожить немного для себя. Тяжело умирать, ни разу не познав настоящей страсти, не говоря уже о любви… — Он поднял на нас грустный взгляд, и мы увидели как затухают в его глазах искорки жизни. — Когда мы уходим туда, то ничего не оставляем здесь. Мы уносим с собой все свои боли и радости, и глуп тот, кто думает, что, преступая черту, мы получаем пропуск в новую жизнь, лишённую тягот предыдущей. Это полнейшая чушь. Поверьте человеку, который знает, что говорит.

Он умолк, подошёл к зубцу крепостной стены и, прислонившись к нему спиной, медленно сполз к основанию и закрыл глаза.

„Инна! Я не могу уловить ни единой его эмоции. Он словно…“

— И не пытайтесь, молодой человек, — бесстрастным голосом произнёс инквизитор; его лицо начало каменеть, а рот открывался и закрывался с неестественной автоматичностью. — Нельзя уловить эмоций уходящего. Я уже на пути туда, а все мои разглагольствования — только вступление к последней моей миссии в этом мире. И если я немного ударился в сантименты, то лишь по причине их недостатка в земной жизни. Вы уж простите меня и постарайтесь не перебивать, иначе я обязательно о чём-нибудь забуду. Хорошо?

Мы оба кивнули. Де Каэрден вновь заговорил:

— Я ухожу, когда всё в этом мире меняется. Великих уже нет, и теперь судьба человечества в его собственных руках. Магия больше не правит миром, а лишь удерживает в нём хрупкое равновесие. Те, кто всю жизнь видел свет, испытывают на себе силу тьмы; те же, кто служит тьме, смотрят на свет без содрогания. Только немногие способны сейчас любить по-настоящему; остальные умеют лишь ненавидеть. Вы одни из этих немногих — и я завидую вам, как один из большинства… Запомните мои слова, это послание для вас. Вы должны продолжить путь и искать встречи с последним из уходящих. То, что случилось здесь, ещё не конец, но уже и не начало. Будьте осторожны, но не бойтесь. Рядом с вами — сила прошлого, а впереди — начало будущего. И когда вы поймёте, в чём состоит настоящее, тогда обретёте способность сокрушить тёмную мощь, накопленную веками. Я сделал своё дело, а то, что осталось, меня уже не касается. Помимо своей воли, вы вмешались в древний спор, и теперь вам предстоит поставить в нём точку. В чужом рассказе найдите ключ, с его помощью откройте дверь и ступайте туда, где вы сейчас нужнее всего, там вас будут ждать… Это, пожалуй, всё. Прощайте. И до встречи.

Мы решили, что это уже конец, как вдруг инквизитор шевельнулся и на секунду открыл глаза. Взгляд, который он устремил на нас, не был человеческим взглядом. Это был взгляд высшего существа, неизмеримо далёкого от всего земного. Нам стало жутко и неуютно от этого взгляда… К нашему облегчению, в следующий миг глаза де Каэрдена вновь закрылись.

— Ах да, чуть не забыл. Меня просили передать вам следующее: не бойтесь бездны вовне, бойтесь бездны в себе.

И он умолк. Постояв минуту в нерешительности, я опустился на одно колено и взял его за запястье, пытаясь нащупать пульс.

— Бесполезно, — сказала Инна. — Уже пять минут, как у него остановилось сердце. Так что с нами говорил не просто динамик, а динамик без питания. И то, что он сказал нам, ни в коем случае нельзя считать

бредом умирающего. С нами говорил уже мёртвый человек. Вот тебе и магия, которая больше не правит миром!

Я снял с себя плащ и накрыл им мёртвого инквизитора. Затем выпрямился и повернулся к Инне.

— Не люблю, когда со мной говорят загадками, — произнёс я. — Почему бы тем или тому, чьё послание передал нам Ривал де Каэрден, не выразится прямо, без околичностей. А так, единственное, что я уяснил из всего сказанного, напоминает президентский приказ из одного комедийного фильма: «Ты выбываешь, они вбывают». Но куда мы вбываем и почему выбыл инквизитор, всё равно остаётся непонятным.

— Ну, допустим, на вопрос «куда» ответ более или менее ясен, — заметила Инна. — Мы вбываем, точнее, влипаем, а ещё точнее, ужевлипли в противоборство двух сил, которые условно назовём Светом и Тьмой. Естественно, мы оказались на стороне Света. А ещё мы, сами того не желая, вмешались в древний спор. И кто-то (я даже боюсь думать, кем он может оказаться) решил, что теперь последнюю точку в нём надлежит поставить нам. Ривал говорил, что мы найдём ключ в чьём-то рассказе; возможно, это история герцога… — Она вздохнула и растерянно посмотрела на меня. — Боюсь, у нас нет выбора. Мы должны решить этот древний спор.

— Решить древний спор, — с горькой улыбкой повторил я и скользнул взглядом по окрестностям замка. — А не лучше ли будет, если этим займётся кто-то другой? Например тот самый кто-то, о ком ты боишься даже подумать. Если ты не ошиблась в своей пугливой догадке, то именно он всю эту кашу заварил, ему её и расхлёбывать. А мы… Сегодня вокруг нас погибло столько людей, правых и неправых, что я поневоле чувствую себя тёмным ангелом смерти — и уж никак не рыцарем Света.

— Не говори так! — Инна подошла ко мне и склонила голову к моему плечу. — Мы же не виноваты, что оказались здесь в момент развязки.

Я обнял жену и погладил её запорошенные пылью волосы.

— Не пытайся обмануть себя и меня. Мы оба прекрасно понимаем, что им нужны были мы, хоть и не знаем, по какой причине.

Инна подняла голову и заглянула мне в глаза:

— Я бы не стала утверждать это с такой категоричностью. Конечно, нельзя списывать на простое совпадение, что после встречи с Чёрным Эмиссаром нас дважды пытались убить одни и те же люди. Но если в первом случае напасть на малочисленный отряд на лесной дороге было вполне естественным и логичным поступком, то для атаки на хорошо укреплённый замок с сильным гарнизоном нужно иметь очень веские основания или обострённый личный интерес. И я думаю, что Женес решил одним ударом убить двух зайцев. Я, конечно, высокого мнения о себе, но всё же не настолько высокого, чтобы считать себя центром мироздания. Следовательно: а) Женесу нужны были мы; б) кроме нас, ему нужен был этот замок; в) замок или то, что есть в замке, для него было настолько важным, что ради этого он поставил на кон всё, включая собственную жизнь. — Инна умолкла и устремила задумчивый взгляд на укрытое моим плащом тело де Каэрдена. — Здесь ему не место, — сказала она. — Надо отнести его вниз.

Я согласился с женой, а поскольку на сторожевой башне никого, кроме нас, не было, мы решили спуститься во двор за подмогой. И первый, кого встретили там, был Штепан с двумя своими людьми.

— Да уж, мадам, монсеньор, — обратился он к нам. — А я-то думал, что в этой жизни меня уже ничто не удивит. Но чтобы в течение одного дня сначала разделить трапезу с Чёрным Эмиссаром, потом сразиться с лесными разбойниками, которыми руководил злой колдун, потом пережить нападение на замок и стать свидетелем магического поединка, закончившегося сумасшествием сил природы… — Он растерянно покачал головой. — Да что и говорить! Если всё это происходит из-за вас, то позвольте мне быть рядом с вами. Помогая вам, я совершу массу богоугодных дел и досрочно обеспечу себе тёпленькое место в раю.