Все и побыстрее
Шрифт:
— Я могу понять, что он бил сына, но как он мог бить свою жену? — спросила Джоселин.
— Это случалось нечасто, и на то были свои причины.
— Что за причины?
— Он очень уставал на работе. Течерсан, его начальник, воспользовавшись войной, выдвинул свою кандидатуру на пост вице-президента, а отец сделал все возможное, чтобы он провалился, и тогда этот сукин сын стал мстить ему.
Джоселин понимающе кивала головой, но здравый смысл подсказывал ей, что здесь что-то не так.
— Ты хочешь сказать, что,
— Я не обвиняю его, но иногда бывало.
Она дотронулась до шрама на его губе и спросила:
— Это его работа?
Малькольм пожал плечами. Джоселин снова поцеловала бледный рубец.
— Как это случилось?
— Я не помню. Не береди мои раны. В то время отец был вне себя от злости, так как его штат был сокращен вдвое.
— Тебе накладывали швы?
— Целых восемь.
— О Боже! Тебя отвезли в больницу?
— Да.
— Неужели тебе не задавали вопросов, как это случилось?
— Я сказал, что упал и ушибся.
— А это откуда? — Джоселин дотронулась до горбинки на его носу.
— Кто-то оклеветал отца, и Течерсан уволил его с работы. В тот день я потерял новый велосипед, подарок отца на мое шестилетие. Когда с носа сняли повязку, отец отправился со мной на загородную прогулку. Это было самое счастливое время моего детства.
— Он пил? — Джоселин не могла припомнить, чтобы ее отец хоть раз поднял руку на своих дочерей, как бы пьян он ни был. Отец просто становился многословным и заносчивым.
— Боюсь, что у тебя сложилось неправильное представление о моем отце, дорогая. Он был отличным парнем, правда, несколько вспыльчивым. Мы знали, что, когда у него нелады на работе, ему лучше не попадаться под руку.
— Но ведь тебе было только шесть лет…
— Мне нет нужды оправдывать его. Он был исключительным человеком — храбрым, отзывчивым, с большим чувством юмора. Мама очень любила его, а друзья души в нем не чаяли и готовы были идти за ним в огонь и воду. Мне жаль, что я сослался на него — теперь ты будешь думать Бог знает что. В девяноста девяти случаях из ста он был самым лучшим отцом на свете.
«Самый лучший отец на свете избивает своего шестилетнего сына за то, что тот где-то оставил велосипед», — с содроганием подумала Джоселин. Боль внутри живота постепенно утихала и сейчас была похожа на небольшую боль перед месячными.
— Давай пойдем, — сказала Джоселин.
— Тебе уже лучше?
— Прекрасно. — Джоселин встала и поморщилась от боли.
Обнявшись, они медленно пошли к сверкающему огнями дому. Малькольм шептал ей на ухо слова любви, и Джоселин решила больше не расспрашивать его об отце, хотя и не могла понять, за что он так любил его. Удивила ее и та быстрота, с которой спокойное расположение духа ее будущего мужа перешло в безудержный гнев.
— Джоселин, послушай, я ударил тебя…
— Хватит. Все уже забыто, — сказала она не допускающим возражений тоном.
— Ты самое лучшее, что есть в моей жизни, и я хочу, чтобы у нас с тобой все было хорошо.
— Так и будет, — ответила Джоселин, еще крепче прижимаясь к нему.
Курт и Гонора были в гостиной. Курт сидел за столом и что-то писал. Гонора лежала на диване с открытой книгой на груди.
— Насколько я поняла, Джоселин не хочет никакой свадьбы, — сказала Гонора.
Курт поднял голову от работы.
— Ты же знаешь нашу Джоселин. Она не от мира сего.
— Но я не хочу ее принуждать.
— Ради Малькольма она пойдет на все.
— Как хорошо он сказал, что хочет видеть ее в свадебном платье.
— Он действительно любит ее.
— Она тоже от него без ума. Возможно, это звучит ужасно, Курт, но поначалу он мне совсем не понравился — уж слишком красив.
— Я сделаю из него Квазимодо, когда он придет в нашу семью, — ответил Курт, продолжая писать.
— Тебе кажется, что это необходимо?
— В некоторой степени, но боюсь, это не понравится Джосс. Она гордится им.
Гонора задумчиво посмотрела на огонь.
— Джосс всегда была замкнутой, — сказала она тихо.
— Ну и что? Зато у нее блестящий ум, — ответил Курт.
— Ты считаешь, что Малькольму это нравится?
— Похоже.
— А что будет, когда они поженятся и она обгонит его в карьере? Ты всегда говорил, что у нее блестящее будущее.
— Надеюсь, они справятся с этим. — Курт сложил бумаги и засунул их в портфель с медными треугольниками по углам. — Женитьба — рискованное мероприятие.
Гонора улыбнулась.
— Звучит так, будто ты в этом раскаиваешься.
— Я просто в отчаянии, — сказал Курт, протягивая ей руку.
Успокоенная словами мужа и радуясь за сестру, Гонора встала с дивана и прижалась к Курту. Они погасили в гостиной свет и направились в спальню.
Глава 27
Венчание Джоселин и Малькольма состоялось в простой, из серого камня церкви Сант-Албанс. Невесту вел к алтарю отец. На ней было белое шелковое платье с короткими рукавами.
Большинство из собравшихся в церкви людей так или иначе были связаны с семьей Айвари — старые и новые клиенты компании, политики, члены совета директоров фирм, образующих консорциум с фирмой Айвари. Солидные мужчины, одетые в темные деловые костюмы, с выражением значимости на лицах, мужчины помоложе из числа тех, кто работал с Малькольмом и Джоселин. Среди гостей были и хорошо знакомые лица: Фуад, специально прилетевший из Лалархейна, и Ви со своим новым мужем, подрядчиком из Сан-Диего, которым она очень гордилась, так же как и новой норковой шубкой — единственной среди других нарядов.