Все и побыстрее
Шрифт:
— А как ты узнаешь об этом?
— У меня есть специальная машинка.
Джоселин начала хихикать.
— Где ты раздобыл ее? На помойке?
Малькольм молча ждал, пока она перестанет веселиться, затем направился к комоду и стал копаться в ящиках.
— Что ты там ищешь? — спросила Джоселин. Малькольм не ответил.
— Дорогой, мы же условились — никаких плетей.
Джоселин скосила глаза и увидела, что Малькольм достал из коробки длинный искусственный член с мягкой пластиковой головкой.
— Боже, что это? — закричала
Малькольм молча воткнул вибратор в розетку и сорвал с нее рубашку.
— Нет, Малькольм, нет!
Он склонился над ней, на лице застыло блаженное выражение.
«Неужели это Малькольм, — подумала Джоселин, — или мне просто снится кошмарный сон?» Сейчас она уже не считала их игры забавными, ее охватил ужас и, как ни странно, сильное возбуждение.
Малькольм включил вибратор и с наслаждением вставил его.
— О, Малькольм, дорогой, остановись… Нет, нет, не останавливайся! Как хорошо! Еще! Еще! Джоселин извивалась, ее тело подчинялось ритму вибратора, она отдавалась ему, стонала от наслаждения и с наступлением оргазма испустила такой истошный крик, что соседи застучали в стену.
Не снимая своих дурацких сапог, Малькольм всем телом навалился на нее и почти сразу же кончил. Затем он развязал ее, и, счастливые, они уснули в объятиях друг друга. «Чудо, — подумала Джоселин, засыпая, — так чудовищно и так чудесно».
Глава 28
— У тебя на свитере оторвался лейбл, — заметил Малькольм.
— Какое это имеет значение, — ответила Джоселин, расправляя складки темно-синей кашемировой юбки. — Мы будем в своей семье.
Им давно уже пора было быть у Курта и Гоноры, пригласивших их на барбекю, но Малькольм только что вернулся с работы, где его задержал представитель заказчика, указав на несоответствие конструкции буровой вышки нижней части ее основания; затем на бульваре Вилшир он попал в пробку и просидел битых полчаса в душной машине на августовской жаре. Даже сейчас, после душа и смены делового костюма на бермуды и белую рубашку, он был потным и красным.
— Ну да, ты, я, большой начальник и его жена, — ответил Малькольм, протягивая ей свитер.
— Я сделаю это позже, когда у меня будет время, — сказала Джосс.
— У тебя нет времени ни на что, кроме твоей проклятой работы!
У Джоселин задергалось веко. Настроение Малькольма часто менялось, особенно в последнюю неделю, когда у него не ладилось с работой, и это было опасно. Эти внезапные вспышки гнева пугали Джоселин, и она начинала искать их причину — ее возраст, ум, общий банковский счет, который пополнялся в основном благодаря ее высокой зарплате. Она знала, что должна сдерживать себя, но не всегда могла сделать это.
— Неужели ты будешь устраивать скандал из-за пары стежков? — спросила она.
Малькольм недобрым взглядом обвел комнату: на кровати валялось ее платье, которое она сегодня надевала на работу, через спинку стула был перекинут его деловой костюм, желтая пластмассовая корзина в углу комнаты была заполнена невыглаженным бельем.
— По-моему, ты плохо знаешь свои обязанности хозяйки и жены, — рявкнул он.
— Хорошо, я пришью его, — ответила Джоселин, беря иголку, — хотя и не собираюсь надевать свитер в такую жару.
В машине Джоселин был кондиционер, и они решили ехать на ней. Малькольм сидел за рулем. Он ловко лавировал в потоке машин, проскакивая светофоры. Джоселин молчала, стараясь не вспоминать прошлую ночь.
Вскоре они приехали в дом Айвари, и тут выяснилось, что они не единственные их гости.
Барбекю готовилось на крытой террасе, расположенной на склоне выше жилого дома. Курт, вооружившись длинной вилкой с деревянной ручкой, переворачивал жарящихся цыплят. Гоноры пока не было. В плетеном кресле сидел темнокожий человек с большим носом и пышными черными усами.
— Фуад! — радостно закричала Джоселин. — Я и не знала, что ты в Лос-Анджелесе! Когда ты прилетел?
— Вчера вечером, — ответил он, поднимаясь с кресла и заключая Джоселин в объятия. — Я прилетел специально, чтобы повидаться с моей маленькой девочкой.
С тех самых пор, как Джоселин впервые появилась в Лос-Анджелесе десятилетней некрасивой и неуклюжей девочкой и Фуад, часто приезжавший к ним в гости, поклялся ей, что со временем она станет жемчужиной его гарема, он усвоил манеру говорить с ней в шутливом, дружеском тоне. У них в доме Фуад обычно носил американскую спортивную одежду кричащих тонов — красные брюки, розовые и темно-красные рубашки. Джоселин никак не могла представить, что у себя на родине он носит черный халат и белую чалму. Джоселин любила Фуада за его здоровый оптимизм, громкий смех и искрометный юмор.
— Старый обманщик, — закричала она, повиснув у него на шее.
Малькольм, который видел Фуада только раз, у себя на свадьбе, уважительно протянул ему руку.
— Рад снова встретиться с вами, ваше высочество, — сказал он.
— Для друзей я просто Фуад, — последовал ответ.
— До тех пор, пока дело не касается бизнеса, — Курт подмигнул своему арабскому другу, — тогда мы должны преклонять колена и целовать кольцо.
— Ты ведь получил свой заказ? — смеялся Фуад. — Чем ты теперь недоволен?
В начале шестидесятых в самом сердце бескрайней пустыни были обнаружены запасы нефти. Лалархейн пригласил четыре американские компании, включая и компанию «Талботт», принять участие в строительстве нефтепровода и пяти насосных станций, чтобы подвести нефть к Персидском заливу, а это составляло примерно двести тридцать миль. Компания «Айвари» получила эксклюзивное право контролировать все работы от самого начала до того момента, когда заработает вся система.
— Малькольм, Джосс, — на террасе появилась Гонора, — а я ходила звонить вам.