Все или ничего
Шрифт:
Ирина круто повернулась и размашисто зашагала в сторону метро. Она не оглядывалась, она спиной чувствовала, как что-то невидимое, словно волна горячего воздуха, приближается к ней, неумолимо сокращая расстояние…
Шагов не слышно… Только поток неизвестных науке частиц пронизывает все ее тело… и это излучение всесильнее, все нестерпимее…
Ирина резко остановилась и обернулась.
Лицом к лицу с ней стоял Владимир.
— Ты за мной гонишься? — Она вскинула голову и глянула на него в упор.
— А ты убегаешь? — ответил он вопросом на вопрос.
Опять за свое?!
Она независимо пожала плечами:
— Я не знала, что ты здесь.
— А почему повернулась?
— Инстинкт.
— Основной, надеюсь? — ехидно уточнил Владимир.
Ирина покраснела так, что крупные веснушки на носу превратились в темно-коричневые кляксочки.
— Что тебе надо?
— Кое-что уточнить…
— У тебя уже была такая возможность, — отрезала Ирина. Но ты ею не воспользовался.
Странно, но внутри не было больше возмущенного чувства оскорбленного достоинства, не было злости и обиды… Просто ощущение жестокой несправедливости…
Пускай он не обманывал се… Допустим… Она сама напутала, нафантазировала… И даже ревность его можно понять… Но почему так безжалостно упрекает ее в неведомых ей грехах самый близкий человек, который должен был бы поддерживать… И почему она должна перед ним оправдываться?
Строит из себя прокурора! Возомнил себя непогрешимым! А сам…
— Нет, я хочу предложить тебе другую тему для обсуждения.
— Вот как? Тогда передай секретарю в письменном виде и в трех экземплярах.
Он резко взял ее за руку и притянул к себе так, что Ирина едва удержалась на ногах.
— Хватит ерничать! Я совершенно серьезно. О чем ты говорила с моим сыном?
— Когда?
— Где ты догнала их? Что там произошло?
Ирина с усилием вырвала руку и разозлилась:
— Ты с себя начни, прежде чем на других нападать! И с чего ты взял, что я кого-то догоняла?
— А как иначе объяснить, что вы вместе вышли из машины?
— С кем?
— Да с Петькой же! — тоже разозлился Владимир.
— Я вообще твоего Петьку не видела, — нахально заявила Ирина.
— Ты хочешь сказать, что мне померещилось?
— Вполне возможно. В Москве полмиллиона рыжих девушек… Так легко обознаться…
— Я тебя узнаю из миллиона, — прорычал он.
От этих слов так сладко замерло в груди… Еще немного, и Ирина растаяла бы… Если бы не его непримиримый тон и не выуженное у нее Петькой обещание молчать…
Он стоит так близко… Она почти касается грудью его груди… А глаза его, зеленовато-карие, по-кошачьи прищуренные, прожигают насквозь… И в них даже видны едва заметные крапинки…
Если бы он догадался просто обнять ее… Может быть, и не нужно было бы больше никаких выяснений…
Но он не догадался.
У Ирины в ушах застучали частые, горячие молоточки… Кажется, он слышит, как неприлично громко колотится о ребра сердце, словно стремится выпрыгнуть из груди…
Если она простоит в такой лишающей воли и разума близости еще хоть мгновение… то сама порывисто бросится ему на шею…
И Ирина отступила.
Впервые в жизни, вместо того чтобы очертя голову броситься вперед, она сделала шаг назад. Один, потом другой… Быстро повернулась и бросилась прочь, словно за ней сам черт гнался…
Глупо… позорно… непростительно…
Но гораздо хуже было бы не совладать с собой!
В глубине души ей хотелось, чтобы Владимир догнал ее, взял за плечи, не дал опомниться и перевести дыхание, и стал таким, как месяц назад: нежным, внимательным, страстным… и немного покровительственным…
Ирина всегда стремилась к самостоятельности и не привыкла принимать чью-либо заботу. Она казалась ей оскорбительной, унижающей ее достоинство…
Но сейчас… так хотелось, чтобы ее успокоили, утешили, развеяли все сомнения и убедили в том, что она единственная и неповторимая… что она нужна как воздух…
А вместо этого Владимир постоянно устраивает ей допрос с пристрастием. Наверное, для того чтобы ему стало легче, нужно найти виноватого… И она лучше всех подходит на эту роль.
Глава 4
СВОЙ ПАРЕНЬ
Зинаида Леонидовна с подозрением косилась на Петьку, послушно поглощающего манную кашу. Может, заболел?
— Ты будешь черный кофе или с молоком?
— С молоком полезнее, — наповал сразил ее ответом Петька.
Зинаида Леонидовна молча поставила перед ним чашку и пошла в кладовую искать в аптечке градусник.
Что-то с мальчиком неладное творится… На улицу не выгонишь. Сидит дома и… книжки читает! Может, перегрелся на солнце?
А главное, Владимир словно и не замечает, какие странные перемены происходят с его сыном.
Да он вообще ничего вокруг не замечает, даже… Зинаиду.
Она вчера пересолила нечаянно суп… Думала, что Петька начнет отпускать подколки и насмешки: влюбилась, дескать! А никто ничего не сказал… Молча съели все до донышка, вежливо поблагодарили и разбрелись по своим комнатам.
Зинаида тоже ушла к себе и долго плакала в подушку.
Тают надежды… будто расплавляет их безжалостное летнее солнце…