Все на мою голову
Шрифт:
— Да уж, трудно было догадаться! — усмехнулась я.
— Какие бандиты? — нахмурилась Галина.
Пришлось рассказать. Начала Ольга, но она так бурно размахивала руками, хваталась за сердце, закатывала глаза, что понять смысл сказанного за этой экзальтацией было сложно. Я перебила ее мягко, но решительно, и принялась описывать все сама.
— Можно подумать, ты все своими глазами видела и лучше меня знаешь! — надулась Ольга.
— Господи, какой кошмар! — Галина приложила руки к груди. — Выходит, они следили за мной?
— Выходит, так.
— Но зачем? Для чего я им понадобилась?
— Ну, раз
— Нет, Полина, — возразила вдруг Ольга. — Я не думаю, что все это случайно. По их поведению я поняла, что они чего-то выжидают. У них здесь было очень важное дело, и уж, конечно, не из-за пары старых штанов они залезли к Галине. Если им нужна была просто одежда, они могли залезть на любую другую дачу. Ведь сколько их еще пустует? Зачем рисковать и ждать, когда Галина уедет, если можно залезть в пустующую дачу, где точно никого нет? Да они в крайнем случае у меня могли взять все, что им нужно. Уж чего-чего, а барахла старого у нас хватает!
— Вот именно, барахла хватает! — отчего-то разозлилась я на Ольгу. — Я сколько раз тебя просила разобрать все, Оля? И выбросить ненужный хлам? Ведь из-за тебя дача забита черт знает чем!
— Почему это черт знает чем? — обиделась Ольга. — Это все нужные вещи!
Я стала задыхаться.
— Какие нужные вещи? Твоя драная майка — нужная вещь? В ней даже по огороду ходить стыдно!
— В этой майке я была, когда познакомилась с Кириллом! — звенящим голосом выкрикнула Ольга.
О боже!
— А всякие засохшие лаки для ногтей стопятидесятилетней давности для чего пылятся? Все полки забиты старой косметикой!
— Этот лак очень даже может пригодиться! — возразила Ольга. — Его можно развести ацетоном, и он станет как новый! К тому же им можно удалять с ногтей приличный лак, когда под рукой нет растворителя.
— Да ты и ногти не красишь! — невольно рассмеялась я. — Тем более на даче!
— А вдруг захочу накрасить, а лака нет? — парировала Ольга. — Что тогда делать?
— Вешаться! — буркнула я.
Вот так всегда! Сколько раз я порывалась очистить Ольгину квартиру от хлама! У нее на полках в ванной стояла огромная гора всяких пустых флакончиков из-под шампуней, кремов и дезодорантов.
Я нудно повторяла ей раз пятьдесят, что хранить пустые флаконы для красоты — дурной тон. Ольга столь же нудно обещала мне все выбросить, но не выбрасывала.
Однажды терпение мое лопнуло, и я решила сделать сестре приятный сюрприз. Приехав, когда ее не было дома, я собрала все флаконы в огромный пакет для мусора и выставила в коридор, надеясь, что Ольга выбросит его в контейнер, когда вернется. Я была очень довольна собой. Потратила на уборку около трех часов. Каково же было мое удивление, когда на следующий день обнаружила все флаконы на прежнем месте! То есть расставленными по полочкам в ванной! Причем Ольга даже не удосужилась их протереть.
Потребовав от сестры объяснений, в ответ я услышала, что с ней чуть не случился инфаркт, когда она увидела, что я покушалась на ее ценности. Что эти флакончики — неотъемлемая часть интерьера Ольгиного жилища и имиджа самой Ольги. И что если я хочу сохранить с сестрой хорошие отношения, то больше не должна тревожить
Правда, когда однажды Кирилл неудачно задел полку плечом, то вся конструкция вместе с коллекцией повалилась прямо на него. Бедный Козаков еле выбрался из-под горы этих шедевров, потом расшвырял их ногами и, заорав на весь дом, потребовал, чтобы жена немедленно очистила ванную. Иначе он просто уйдет из этого сумасшедшего дома. Ольга перепугалась, но схитрила: флакончики она благополучно увезла на дачу. Теперь они сваливаются мне на голову. И вообще, я заметила, что как только просишь Ольгу убрать какой-нибудь хлам, она тут же прет этот хлам на дачу. Дача превратилась в склад бесполезных вещей. Ну ничего, уж в нынешнем сезоне я положу этому конец!
— Подождите, девочки, — остановила мой гнев Галина. — Мне кажется, мы отвлеклись. Значит, вы считаете, что бандиты специально выбрали мой дом?
— Да, я так считаю, — с полным ртом проговорила Ольга. А еще рассказывала, что у нее аппетита нет после пережитых треволнений!
— Но зачем? Я ничего не понимаю! У меня нет никаких ценностей. Чего им за мной охотиться?
— Так, расскажи-ка по порядку, что конкретно украли, по каким местам особенно шарили и что, как ты думаешь, могли искать?
— Так я говорю, брюки старые отцовские утащили, — принялась перечислять Галина. — Из моих вещей кое-что. Утюг взяли. Деньги… Немного, правда: я деньги в банке держу. Здесь же дачный поселок! Тут у меня так, гроши оставались. Я в тот день как раз в город ездила, денег со счета снять. А что искали — сама не пойму. Даже не знаю, что у меня найти можно? Телевизор вон на виду стоит — так не взяли!
— Ну это понятно, куда им с телевизором возиться, если они в бегах? — пробормотала я.
— А больше всего, я говорю, на чердаке рылись. Все бумаги перетряхнули.
— Может, они сберегательную книжку искали?
— Нет, — покачала головой Галя. — Зачем? Она же у меня не на предъявителя, а на мое имя. Какой смысл? В письмах старых рылись, в бумагах. И в отцовских вещах старых, я их на память храню…
— А кто у тебя отец? — поинтересовалась я. Знала, что Галькины родители умерли, но подробностями не интересовалась — неудобно как-то. Теперь другой случай.
— Отец… — Галина замялась.
Потом отвернулась и задумчиво стала смотреть в окно. По щеке ее поползла слеза. Я удивленно толкнула Ольгу под столом ногой. Та пожала плечами и сделала знак: не трогай!
Я закурила сигарету. Когда она истлела почти до конца, Галина словно очнулась:
— Ох, и мне дай, Поленька. Расстроилась я что-то. Папу вспомнила.
Я молча подала ей сигарету и поднесла зажигалку. Галина нервно закурила, пуская дым в сторону. Она молчала. Мы ждали.
— Я расскажу вам все… — медленно проговорила наконец Галина. — Хотя мне и не хочется об этом вспоминать. Слишком тяжело. В общем… Мой отец был вором, — она подняла на нас печальные голубые глаза. — Самым настоящим вором в законе. Да-да, не удивляйтесь! — добавила она усмехнувшись, едва заметила, как вытянулось Ольгино лицо. Я же осталась спокойной. Ну вором и вором, что теперь? И среди воров хорошие люди бывают! Ольга же уже ерзала как на иголках, места себе не находила от волнения.