Все на мою голову
Шрифт:
— Кто стареет? Я старею? Да ты посмотри на меня, какой я огурчик! Я тебе доказать могу! Хочешь, прямо сейчас докажу?
— Не надо, — испугалась я, потому что у Дрюни был очень уж решительный вид.
Дрюня внезапно остановился и резко сел на место. Он налил себе стакан мартини, выпил залпом, как водку (у меня сердце сжалось при виде такого святотатства!), и грустно сказал:
— Значит, ты мне не друг…
— Дрюня, Дрюня, ну ты еще начни эти пошлые пьяные базары типа «ты меня уважаешь?», — поморщилась
Дрюня умоляюще поднял глаза. Я вздохнула.
Допив мартини, он еще долго сидел у меня, ноя, канюча. В конце концов я сдалась и обещала помочь.
Дрюня просиял, вскочил, расцеловал меня в обе щеки и умчался, пообещав, что придет завтра.
Как этот ненормальный собирался осуществлять свой план, как мне следовало ему помогать — я не представляла. Назавтра благополучно уехала к Полине, потом забирала детей у бабушки, занималась ими всю неделю, так что с Мурашовым не встречалась. А вот через неделю случилось нечто такое, что оказалось гораздо важнее Дрюниного увлечения.
Ровно через неделю после свадьбы мне позвонила девушка.
— Алло! — сонно проговорила я: звонок застал меня в самую рань, часов около одиннадцати.
— Ольга, это ты? — Голосок на том конце провода дрожал. — Привет, это Вероника. Ну, Караваева, вернее, Суханова…
— Привет, — немного удивилась я. — Что у тебя случилось?
— У меня… О-о-ой! — И Вероника разразилась бурными рыданиями.
— Ника, Ника, — вспомнив, что именно так все звали девушку в университете, закричала я, — успокойся только! Что случилось, ты можешь сказать?
— Оля, — глотая слезы и заикаясь, стала объяснять Вероника, — у меня такое горе, такое горе! Вадика убили, Никиту арестовали… Мама ничего не понимает, Хельга уехала… Я тут совсем одна, с ума схожу. Так хочу, чтоб ты приехала…
— Поняла, — брякнула я, хотя ничего толком не поняла. — Тебе нужна моя помощь?
— Да, Оленька, приезжай, пожалуйста, поскорее! Я заплачу тебе за такси.
— Ох, да не в этом дело, просто у меня дети, и мне не на кого их оставить…
— Ну оставь маме, я ей заплачу! — кричала Вероника. — Оля, мне так плохо!
— Хорошо, милая, что-нибудь придумаем, — успокоила я Нику. — Диктуй адрес!
Наскоро записала адрес Караваевых, радуясь, что они живут в центре.
Повесив трубку, стала ломать голову, куда девать детей. В том, что Веронике необходимо помочь, я не сомневалась. Не бросать же человека в таком состоянии, когда она молит о помощи! Только вот что же делать с детьми, Артуром и Лизой? Полина на работе в своем спорткомплексе, к бабушке обращаться неудобно — они и так у нее неделю гостили, мама вся упивается новым романом, ей не до того…
Пока я размышляла, раздался звонок в дверь. Я побежала открывать. На пороге стоял Дрюня Мурашов.
— Леля, — взгляд Дрюни выражал тоску и надежду на помощь и сочувствие. — Где ты
— Извини, Дрюня, мне сейчас совсем не до этого, — быстро ответила я ему. — Мне надо срочно ехать к Веронике, у нее какие-то проблемы…
— К Веронике? — Дрюня резко оживился. — Так я с тобой!
— Нет, что ты, об этом не может быть и речи! — запротестовала я. — У нее большое горе, и уж точно она сейчас не станет заниматься сводничеством! А мне некогда, мне еще нужно придумать, на кого детей оставить…
И тут я посмотрела на Дрюню повнимательней и решительно тряхнула головой:
— Вот что, Дрюня. Если уж ты хочешь, чтобы я помогла тебе — помоги мне. Я еду к Веронике, замолвлю за тебя словечко, а ты сидишь с Артуром и Лизой. Лады?
— Лады! — Ради любви Дрюня готов был на все.
— Вот и отличненько! — обрадовалась я. — Проходи, садись, а мне надо собираться.
Дрюня прошел в комнату к детям, и через минуту оттуда раздался радостный визг — дети обожали Дрюню, да и он их тоже. Я не беспокоилась, оставляя их на него — в чем-в чем, а в этом на Дрюню можно было положиться.
Быстро умывшись и одевшись, вошла в комнату и предупредила:
— Так, я уезжаю. Обед в холодильнике, Дрюня, все разогреешь, детей накормишь, сам тоже поешь. Все, пока!
— Все понял, — откликнулся Дрюня, стоя на четвереньках и держа на плечах Лизу. Артур в это время восторженно колотил Дрюню по голове резиновым мячиком и смотрел на него влюбленными глазами.
— Артур, осторожнее! — прикрикнула я. — У дяди Дрюни и так это слабое место!
Выйдя на улицу, заторопилась. Нужно действительно поймать машину — Вероника просила побыстрее.
Серая «семерка» домчала меня до дома Караваевых за десять минут.
Вероника и Никита жили в новой элитной девятиэтажке на одной из центральных улиц. Полина говорила, что здесь живут очень крутые люди. Надо же, а я ведь даже не спросила, чем занимается Никита! Может быть, он бандит, поэтому его и арестовали? Боже мой! Как я сочувствую Веронике — так вляпаться!
Поднимаясь на лифте, не переставала качать головой, жалея свою приятельницу.
Вероника жила на шестом этаже. Она открыла дверь сразу же после звонка. Глаза ее были красными от слез, под ними залегли синяки.
Одета она была в короткий голубой халатик, открывающий хорошенькие, крепенькие ножки.
— Ох, Оленька, — кинулась она мне на шею, — проходи скорее! Вся измаялась просто!
Я прошла в коридор и разулась. Да, таких квартир мне еще видеть не приходилось…
Коридор был очень большим — не такой закуток, как у меня, где и развернуться-то невозможно, а вдвоем находиться просто негде.
Далее коридор переходил в огромный квадратный холл — никакую не комнату, как объяснила мне Вероника, а именно холл.