Всё началось с заката. Он и она
Шрифт:
«Зачем?» – не знаю, сам задаюсь этим вопросом. В тот момент действия казались правильными, но если бы я только мог что-то изменить…
«Что ты наделал?» – что Миратэя имела в виду? Да ещё с таким выражением!.. Так говорят о чём-то ужасном и непоправимом, но это же просто поцелуй. Даже если украденный. Что в этом непоправимого? Ладно бы, я её взял силой!.. Но это точно вряд ли, до такого я бы не опустился. Как мне сейчас эта мысль, вообще, в голову пришла?!..
Но я же на ней жениться хочу. Правда, она об этом не знает. Может, надо было сказать? Но что бы это изменило? Всё же Миратэю явно не этот вопрос волновал, когда она решила больше меня не видеть.
Где-то
Поднявшись, пошёл домой. Сначала как деревянный, ноги затекли и внутри всё сопротивлялось. Приходилось прикладывать усилия. Постепенно, с каждым сделанным шагом, опустошённость во мне сменялась злостью. На темноту, в которой потерял свою мечту. На лес, в котором не смог её найти. На Миратэю, такую нужную, но странную и упрямую. На себя. Больше всего на себя! На свою глупость, эмоциональность, нелепую попытку присвоить.
Злость разрасталась, требовала выхода, и я разгонялся всё быстрее. Бежать такое расстояние на пределе собственных возможностей тяжело, но одновременно с этим – легче. Отдавая все силы ногам, и концентрируясь на том, чтобы не споткнуться, просто не успеваешь думать.
Глава 4. Безнадёжная
До племени добрался к завтраку, перед отправкой на охоту. Успокоиться полностью не получилось, но удалось добиться стабильного состояния раздражения. Найдя взглядом Аина, направился к нему, по дороге прихватив еды, хотя аппетита не было. Но впереди ещё охота и не хотелось бы подвергать друга опасности из-за собственной слабости. Мало ли, кто сегодня встретится?
– Рэйм! Ты где был всю ночь? Удивительно, что в этот раз твоя мать нас всех по тревоге не подняла… – жуя, поздоровался Аин.
– И тебе доброго утра! – немного резко отозвался я.
– А чего это мы такие раздражённые? Как будто всю ночь не спали! – хохотнул друг.
– Я и не спал! Как ты заметил, меня не было, – сегодня его манера общения меня подбешивала. – Дай поесть, если не хочешь, чтобы тебя сожрали, пока я без сил буду где-нибудь храпеть под кустиком…
Аин удивлённо на меня посмотрел, продолжая жевать, но промолчал. Я практически всё время находился в хорошем расположении духа. Если меня начинали доставать – уходил, чтобы не наговорить или не наделать чего-нибудь лишнего. Не зря, как оказалось. Вот и сегодня нужно было не лезть. Но я нарушил своё же правило и теперь, похоже, до конца жизни буду жалеть об этом.
И по утрам я обычно противно радостный и бодрый, даже если полночи не спал. Так что моё плохое настроение не могло остаться незамеченным. А, плевать! Я хмуро жевал жареный кусок мяса, когда подошёл отец.
– Тебя всю ночь не было в племени?! Не отрицай!
А я и не собирался, продолжая молча сидеть и жевать. Сегодня я был совершенно не настроен выслушивать порицания и просто ждал, когда он закончит.
– Когда ты не пришёл на утреннюю тренировку, я послал за тобой. Тебя нигде не было и последний раз тебя видели вчера, уходящим в сторону моря. Опять ты за своё? Я начал надеяться, что ты взялся за ум. Удивительно, что твоя мать в этот раз всех на уши не подняла!
– Вооот! И я о том же! – поддакнул Аин.
Я на него глянул, от чего он резко замолчал,
– Ну, не было! И что с того? Сейчас я здесь? Здесь! На охоту иду? Иду! – раздражение снова начало перерастать в злость. – Какие проблемы? А не подняли вас на уши, потому что я просил её так больше не делать! Ещё вопросы есть? Нет? Тогда дайте поесть!!!
Не выдержав, я встал и, не обращая внимания на воцарившуюся изумлённую тишину вокруг, покинул центр поселения. Остановился возле уже возведённого каркаса собственной хижины. Сейчас он казался мне лишь остовом, оставшимся от чего-то бОльшего. Как и мои, даже не начавшиеся, отношения с Миратэей. Обломки надежд.
Проглотил остатки мяса, не чувствуя вкуса, и закрыл глаза. Вид будущего, тщательно продуманного собственного дома вызывал печаль и отвращение. Как такое может быть? Понятия не имею. И даже поделиться не с кем. В племени никто такой чушью не страдает. Разве что, может, Миратэя могла бы выслушать… но теперь…
В голове, словно наяву, прозвучало: «Что ты наделал?» И действительно, что ж я наделал?!
– Рэйм, всё в порядке? Ты на отца накричал? И где ты был ночью? Что с тобой? – мать положила мне руку на плечо, а я даже не заметил, что ко мне кто-то подошёл.
Наверное, она догадывается, почему я не вернулся на ночь. Знала ведь, что для этого может быть только одна причина, но явно ожидала, что вернусь я безмерно радостным.
– Ничего, мам, – я всё-таки посмотрел на свою стройку и скривился. – Просто, оказывается, твой сын – идиот! Все, наверное, уже давно это знали, а я только сейчас до конца осознал. В остальном всё как обычно.
Я отступил в сторону, выскальзывая из-под заботливой материнской руки. Нечего тут торчать, и плакаться тоже смысла не имеет. Уже скоро будет пора отправляться по делам. Побыстрее бы. Может получится отвлечься.
Вернувшись к заканчивающим завтракать собратьям, подошёл к Аину. Со всех сторон на меня то и дело бросали заинтересованные взгляды, а Аин предусмотрительно молчал. Когда все были готовы, я не смог сдержать вздоха облегчения. Любое промедление приводило к очередному самобичеванию, и я терял терпение.
Подхватив копьё и мешки для добычи, стартанул первым. Через некоторое время Аин догнал и пристроился рядом. Мы быстро удалялись в сторону гор и немного правее, рассеиваясь группами, чтобы охватить большую территорию. Видимо, от меня исходило ощутимое нежелание общаться, так что обычно любящий поболтать напарник промолчал аж до самого места назначения. Я не ожидал от него такого и был благодарен. С его стороны это достижение и даже подвиг, но как только мы остановились возле деревьев, чтобы осмотреться и выбрать направление, он не выдержал.
– Спрашивать, всё ли у тебя нормально, не буду, – серьёзно проговорил друг. – И так, по морде лица, видно, что нет. Так что я бы спросил, что у тебя такого случилось этой ночью? Но не уверен, что ответишь… – Аин смотрел выжидающе.
– Отвечу, – не согласился я. – И расскажу, что у меня стряслось. Но не сейчас. Не сегодня. И вряд ли завтра. И даже не скажу, когда примерно, потому что сам не знаю. Мне нужно время, чтобы переварить и успокоиться.
– Я могу чем-то помочь?
Он хороший друг и прекрасный человек. Многие этого не замечают, но хоть здесь мне повезло. Я вспомнил, как совсем недавно, тоже самое спрашивал у Миратэи, и она тоже не была готова делиться своими проблемами. А ведь я для неё никто. Всего лишь человек, которого она второй раз в жизни видит. Чего я от неё ожидал, если сам даже своему лучшему другу не готов всё сразу выложить.