Все, о чем вы мечтали
Шрифт:
Отложив ложку, отодвинул тарелку и потянул на себя блюдо с остатками ребрышек. Нож вижу. Где вилка?
– Пепе?
Пепе, сидевший напротив, рядом с Гонсало, неуверенно посмотрел. Сомневается, стоит ли говорить. Как отнесусь? Рассмеюсь, полезу под стол или на стену? Вдруг - начну во весь голос, на весь трактир орать, призывая божьи кары на его экстрасенсорную голову, привлекая всех в свидетели. Средневековье, блин!
Глянул требовательно, потверже. Не сомневайся, доись.
– Ваше... Ваше сиятельство. Граф. Вчера на подъезде
– Хорошо. И где она?
Оглянувшись, еще раз осмотрел зал. Никто грозно не пыжится, вызывающих взглядов не кидает. Никто не наблюдает исподтишка, не делает вида, что спит в темном углу. Никто не бряцает оружием. Несколько небольших групп, по виду - горожане или такие же приезжие, как мы, тихо переговариваясь, чинно, спокойно вкушают заказанную еду. Поблизости от нас никто не сидит, ухо не вострит, беседу нашу не подслушивает. Ни одного спешно отведенного взгляда. Ближайшие - через два столика у окна, двое.
– Здесь, в Монтаржи. Недавно приехали.
– Точнее можешь? Где, сколько?
– Где-то рядом, уже в городе. Их больше, чем нас. Извините, граф, но это все, что я чувствую. От них исходит опасность.
Надеюсь, от нас она тоже исходит...
Ребята здорово напряглись. Заметно, что предчувствиям Пепе привыкли доверять, были уже прецеденты. Это хорошо, такой кадр в команде завсегда пригодится. Но сейчас-то - что делать? У меня ощущение, что готовы прямо сходу сорваться и нестись, сломя голову, неизвестно куда. Куда Гонсало укажет. Так мы долго не пробегаем, до Мадрида еще далеко, на бегу сдохнем.
Перевел взгляд на Гонсало. Парень он опытный, тертый, уверен - уже обдумал вариант...
– Что предлагаешь?
– Надо торопиться. Если выедем сразу, то оторвемся, у нас будет фора. Пока разберутся, что в городе нас уже нет, пока вышлют погоню... Несколько часов выиграем. Собираемся, граф. В гостинице нам долго не продержаться.
Если сейчас скажу, что надо подумать, прежде чем вот так, не обозначив маршрут (Гонсало!), срываться в бега на полусогнутых, то решат, что - сдох. Ною! Изнеженный барчук. Такой, рыдая от жалости к себе, упадет на живот в постель, стеная, что шага больше не сделает.
Что делать?
– Не получится, господа.
Кугель! Взгромоздивший на свои плечи все заботы о нашем походном житье-бытье, он безапелляционно заявил, что сутки ему необходимы. Сидел тишком, всех слушал и выдал. Что-то разболталось в карете, кони расковались, запасы подистощились.
Дать заказ на кухню, дождаться, проверить, оплатить - час. У нас трое всадников, у них с конями все хорошо, молодцы. Но на Кугеле четверка, запряженная в карету, плюс моя кобыла в придачу. Три из них нуждаются в перековке. Моя вчера подкову потеряла (стыдно! как только смогу, буду сам за конем смотреть). Две другие потеряют, не пройдя и пяти лье. Захромают, не уйдем от погони.
В конюшне при гостинице есть кузня (половина постояльцев на лошадях), но даже
Все понимают? Застрянем, легко догонят, а места пустынные. Придется бросать и убегать верхами. Проще сейчас бросить.
Кто сказал, что нападение произойдет здесь, днем, в центре города? Кому это надо - устраивать бойню, шум-гам? Нет! Будет засада на выезде, так сделать разумнее. Установят наблюдение, утром дождутся, выедут следом, убедятся в точности направления, обгонят и, подобрав безлюдное место, встретят в пути. Опытный человек поступил бы так.
Почему все решили, что погоня реальна? Может - не за нами?
Сказано спокойным, уверенным тоном. Подействовало на наших горячих южных парней, дергаться перестали. У троих во взгляде растерянность. Гонсало избегает встречаться глазами с товарищами. Надо что-то сказать, разрушить молчание. Сейчас решат, что это судьба вставляет им шпильки в колеса, а против судьбы не попрешь. Хана на горизонте. Совсем скиснут.
Гонсало - маршрут! Прокол, должен был об этом подумать. Теперь сам себя поедом съест. Что же ты, командир, не проверил. Стыдно. Расслабился? Бывает... Хороший ведь мужик, умный. Нет, дорогой, самоедству - бой, мы тебя так просто не отдадим. Веселей давай.
В конце концов, кто много бегает - умрет уставшим. Мы же постараемся обеспечить себе максимально возможный комфорт.
Мы все умрем. Возможно, даже на груде золота. Философское.
Нужно что-то придумать.
К концу старческой воркотни, в которую Кугель облек свои рекомендации и указы, между делом, тут же, раскидав на день всем задания по хозяйству, у меня созрела мысль. Подозвав взмахом руки трактирного служку, указал ему на стоящие передо мной опустевшие тарелку и блюдо.
– Любезный, это и это - повторить.
Хмурые взгляды, подаренные моими коллегами, говорили, что не всем из присутствующих идея показалась удачной. Обжора, нашел время! Молодой ишо, не понимает. Не врубается.
Между прочим, я здесь единственный, кто еще растет. И надеюсь продолжить расти лет до двадцати пяти. Мне надо, мне мало! Я самый тощий, могли бы догадаться!
– Не желаете присоединиться? Хм, напрасно. Тогда суп только мне, жаркое на всех. Передай повару - мое удовольствие.
Проводив взглядом убежавшего слугу, улыбаясь, повернулся к друзьям.
– Господа, я вас выслушал. Благодарю за ваши предложения, рад, что в вас не ошибся. Кугель - поклон-кивок Кугелю. Гонсало - поклон-кивок Гонсало.