Все о страсти
Шрифт:
Итак, они все сказали Харрису, и началась подготовка к празднику урожая. На следующий день Франческа получила письмо от Чарлза, в котором тот принимал приглашение в гости и писал, что Френни вне себя от восторга по поводу будущего визита.
Франческа не знала, что и думать. Возможно, Джайлз был прав, и Френни тогда просто переутомилась от предсвадебной суматохи. Это означало, что джентльмен Френни был либо кем-то другим, либо плодом ее воображения. Трудно сказать, разумеется, пока не приедут родственники. Ничего, это подождет.
А пока она с головой погрузилась в приготовления
— Это настоящий кошмар, — объявила она Эдвардсу, стоя на подъездной аллее и обозревая пустые, засыпанные листьями клумбы. — Совершенно позорный вид, не подобающий такому дому, как наш.
— M-м… — мрачно пробормотал Эдвардс, возвышавшийся над хозяйкой на целую голову. Вид и в самом деле был печальным, поэтому садовник так угрюмо взирал на оскорблявшие взгляд холмики.
— Вы главный садовник, — объявила Франческа, оборачиваясь к нему. — Ваши предложения?
Он искоса посмотрел на нее и откашлялся.
— Цветы здесь ни к чему. Нужны деревья.
— Деревья?
Франческа оглядела окружавшие их гигантские старые дубы.
— Да. Я подумывал о туях.
— О туях?
— Да. Видите ли… — Эдвардс порылся в опавших листьях, выудил палку и ногой расчистил место на земле. — Вот это дом, — объяснял он, чертя прямоугольник. — Если мы посадим по три туи на каждой стороне, вот тах… — он нарисовал по три деревца с каждой стороны аллеи, в том месте, где она вливалась во внешний двор, — и выстроим их по размеру, так что с краю будут самые высокие, а те, что поближе к аллее — покороче, тогда… Вот, сами видите. — Он отступил, показывая на эскиз.
Франческа наклонилась, внимательно изучила его, выпрямилась, взглянула на дом, а потом снова на набросок.
— Что же, совсем неплохо, Эдвардс, — кивнула она и отступила, пытаясь представить, как это будет. — Но не хватает одного.
— Э?!
— Пойдемте со мной.
Она пошла по аллее, почти до бывших клумб, остановилась и соскребла листья с обочины аллеи. Под листьями обнаружилась плоская плита.
— Это основание для вазы из резного камня. По другую сторону аллеи есть такой же. Леди Элизабет помнит, как в день ее свадьбы обе вазы были полны цветов. Но потом их убрали.
— Да, но сомневаюсь, что мы можем сделать нечто подобное сейчас. Подумать только, сколько на это потребуется сил!
— О, новые нам ни к чему. Можно восстановить старые. Они лежат в конце фруктового сада, только, разумеется, заросли травой. Но, думаю, их можно снова выкопать.
— M-м… — Эдвардс снова насупился.
— Такие же, только поменьше, должны были стоять на верхних ступеньках крыльца. Сейчас они валяются в поле за конюшней.
— Да. Из них лошадей поят.
— Верно, но Джейкобс считает, что его подопечные могут обойтись чем-то попроще. — Франческа взглянула в глаза Эдвардса, почти скрытые нависшими бровями. — Давайте уговоримся: я позволю вам посадить шесть деревьев, вместо того чтобы засаживать цветами целых две клумбы, при условии, что вы возьметесь за восстановление этих ваз. Всех четырех. Присмотрите за тем, чтобы их вырыли, отчистили и водрузили на прежнее место. Я слышала, что молодой Джонни любит ухаживать за цветами, так что под вашим
— Э-э… я знаю, где достать сосны. Думаю, что через неделю все будет в порядке. Было бы быстрее, если бы не пришлось возиться с вазами…
— Вазы и деревья одновременно, пожалуйста.
— Что ж, тогда неделя.
— Превосходно, — кивнула Франческа и доверительно призналась: — Мой дядя с семьей приезжает через неделю, и я хотела бы, чтобы дом выглядел как нельзя лучше.
Легкий румянец пробился сквозь обветренную кожу Эдвардса.
— Что же, — проворчал он, — все будет как нужно… через неделю, а может, и раньше. А теперь… — Он отступил и осмотрелся.
— Теперь можете возвращаться к своим деревьям, — разрешила Франческа.
Джайлз, стоя на крыльце, слушал их беседу, и не успел Эдвардс скрыться, как он сбежал по ступенькам. Франческа немедленно направилась навстречу мужу.
— Убедила? — засмеялся он, беря ее под руку.
— Мы с Эдвардсом пришли к взаимопониманию.
— Никогда в этом не сомневался.
Они обошли замок и оказались в том месте, где возлюбленные деревья Эдвардса уступали место живой изгороди и случайному кустику роз.
— Утром я получил от Девила пакет, — начал Джайлз, прерывая дружелюбное молчание, когда они добрались до старых укреплений и перед ними раскинулась широкая панорама земель. — Он и Онория вернулись в Лондон. Он прислал последние парламентские отчеты.
— А парламент уже заседает?
— Да. Осенняя сессия в самом разгаре.
Джайлз на секунду задумался об этом… о своей обычной жизни до женитьбы: члены общества съезжаются в столицу, каждодневные балы, рауты, приемы и званые ужины. Постоянная, прикрытая вежливыми улыбками и сладкими словами борьба светских дам за первенство, романы, тайные связи… Много лет это было и его существованием.
Они помолчали, глядя на землю в расцвете осеннего великолепия.
— Нам тоже нужно ехать в Лондон… на сессию?
— Нет.
Он подумывал об этом, но «нам» в его мыслях не участвовало.
Джайлз посмотрел на жену, заправил выбившийся локон за ее ухо и снова устремил взгляд вперед.
Его нежелание вернуться в Лондон само по себе было удивительным. Но Джайлз воспринимал его спокойно. И не стремился в столицу. Похоже, он постепенно привыкал к тому факту, что во всем, касавшемся жены, верх брало его варварское «я». Это истинное «я» не собиралось расставаться с ней. Ни под каким видом.
Они стояли бок о бок, обозревая свои владения. Наконец он взял ее за руку:
— Пойдем. Давай спустимся к беседке.
Ночью Джайлз лежал на спине в теплой тьме, прислушиваясь х тихому дыханию жены.
Подложив руки под голову, он смотрел в потолок и задавался вопросом: какого черта творит? И куда, спрашивается, идет и чем это кончится? Точнее, куда они идут.
В этой поправке и крылась суть проблемы. Он больше не мог думать о будущем только со своей точки зрения. Не важно, какой курс он возьмет, какую дорогу выберет, она всегда будет рядом.