Все оттенки одиночества

Sgt. Muck

Одри посмотрела на Гермиону с вопросом. Как будто Гермиона знала, что ей на него ответить. Гарри же мрачно взглянул на нее и вышел.

— Дорогая, это не было заговором врагов. Это был акт помощи друзей. Я виновата, я знаю, но выслушай Драко, прошу. — Одри неуверенно коснулась ее волос и тоже вышла вслед за Гарри, оставив Гермиону одну против Драко. Он не спешил начинать. Он спросил ее разрешения войти, и Гермиона пожала плечами. Она положила голову на спинку кресла, чувствуя себя слишком разбитой, чтобы разговаривать с ним. Почему-то у нее было ощущение, что он снова будет врать.

— Грейнджер, я наблюдал за тобой. Не специально, просто случайно. Ты завтракаешь в одном месте, я в другом, в этом не было никакого криминала. — Он подошел

к ее креслу, но не настолько, чтобы раздражать ее. — Я не страдал по тебе четыре года, не мечтай. — Гермиона скривилась. Уже разбежалась. — Но я видел, что с тобой происходит. Та Грейнджер, которая нравилась мне, умирала на моих глазах. А у меня не хватало сил ее спасти. — Он вдруг опустился на колени перед ее креслом. Гермиона испуганно посмотрела на него — что он творит? — Я не знал твоего Отдела, я лишь выявлял его недостатки, чтобы не тратились деньги на его убыточное содержание. Когда ты прилетела ко мне в ярости, я был удивлен. Я не знал, что должен сделать, и я послал Гарри сову. Он сказал мне, что стоит сделать. Он убедил меня поговорить с миссис Уизли, дабы заручиться ее поддержкой. Мы хотели лишь… помочь тебе. Каждый по своим причинам.

— И какие были твоими? — глухо спросила Гермиона. Спасти рядового Грейнджер. Просто потрясающе. Гуманитарная помощь друзей в том, чтобы снова разбить ее сердце

— Ты снова мне не поверишь. — Он протянул ей руку. Это был ее выбор. Ей нужно было выбрать. Сможет ли она снова быть одинокой, или же она попробует ему поверить? Гермиона закрыла глаза. Можно погадать на кофейной гуще. Ах, да, она же прогуливала эти уроки. Нет никого, кто бы сказал ей, что правильно. Он здесь, перед ней, он помог ей выбраться из своего чертового болота, и вон она снова балансирует на грани. Гермиона посмотрела на потолок, глубоко вздохнув. Так страшно поверить. Так страшно решиться.

— А почему я должна тебе верить? — Гермиона завернулась в плед еще плотнее.

— Не знаю. Я не знаю, — признался Драко. Он хотел убрать руку.

Гермиона проклинала себя. Она взяла его за руку. Будь что будет. Это большее, что она может сделать, чтобы снова не остаться одной. Это все, что она готова сделать, чтобы избежать всех оттенков одиночества.

========== Глава 10 ==========

Гермиона щурилась от яркого солнечного света. В ее ушах играла легкая, бодрящая мелодия, которую проигрывал маленький маггловский плеер. Слушать людей ей больше не хотелось, для нее теперь гораздо важнее было слушать свои мысли. Она бежала по знакомому маршруту; утренний воздух еще не был обжигающе горячим, как ожидалось, лишь легкая прохлада и сонная тишина царили на улицах. Повеяло приятным запахом выпечки, и Гермиона замедлила бег. Солнце играло бликами на спокойной воде канала вдалеке, и на этот раз никто из бегунов еще не махал ей приветственно: для пробежки было еще слишком рано. Гермиона, впрочем, уже не могла спать, но и заняться было особенно нечем. Она в нерешительности застыла перед витриной. Симпатичная девчушка лет десяти красиво раскладывала на витрине только что испеченный хлеб. Гермиона посчитала деньги в кармане спортивных штанов — кажется, хватит. Пятью минутами она выходила оттуда с бумажным пакетом в руках, предвкушая… просто радуясь такому чудесному солнечному утру. Чудесно пахло мокрым асфальтом после утренней помывочной машины и немного — кофе. Где-то звенели будильники в открытых окнах, где-то —чей-то велосипед. Гермиона торопилась домой.

Квартира встретила ее тишиной. Гермиона поспешно стянула кофту на молнии, оставила кроссовки на полочке для обуви. Пакет она оставила на кухне. Ее отражение в зеркале заставило ее на миг оторваться от рутинной процедуры мытья рук. Она вдруг увидела себя заново… словно никогда раньше не видела. На нее смотрела молодая девушка с веснушками на щеках, каре темно-каштановых волос и сияющими глазами. Она улыбнулась сама себе, пряча лицо в полотенце. Ее часы на руке загорелись, сообщая, что пора вставать, как будто Гермиона все еще

дрыхла. Она потянулась. Чудесное утро.

Гермиона открыла окно. Яркий свет залил всю комнату, и Гермиона с сомнением посмотрела на часы: может быть, подождать еще десять минут? Она лениво подняла с пола учебник и конспекты, к которым вчера даже не прикоснулась. Сегодня ее ожидал коллоквиум, одна из частей итоговой аттестации, но Гермиона не могла сосредоточиться. Наконец она вздохнула. Хватит ждать.

Гермиона опустилась на край кровати. Та слегка скрипнула, но и это не помогло. Гермиона не нашла в себе сил разбудить Драко. Он спал на боку, спиной к ней, абсолютно бесшумно, словно даже не дышал. Гермиона коснулась его плеча. Как тяжело было вставать утром, будучи захваченной его сонным теплом, но и спать она больше не могла! Она выбралась с трудом. Так не хотелось будить его, не хотелось идти на учебу, хотя идти затем на работу к нему в Отдел хотелось гораздо больше. Наконец Гермиона тихо произнесла:

— Подъем, Малфой!

— В приличных романах будят поцелуем, — пробормотал он ворчливо, не открывая глаз. Гермиона фыркнула, проведя рукой по его плечам.

— В приличных романах зубы у всех чистятся автоматически. Вот почистишь, и поцелую. — Гермиона прижалась губами к его плечу. Ей мгновенно захотелось лечь обратно, забраться к Драко под руку и пролежать так вечность, слушая его очаровательное ворчание.

— Грейнджер, ты зануда, — вынес вердикт Драко, садясь на постели. — Вот не сделаешь мне кофе — пойду кого-нибудь другого покорять своей зубной пастой.

— Да пожалуйста, соседка справа очень даже ничего. — Гермиона улыбнулась, наблюдая за тем, как Драко потирает глаза. Ее сердце таяло от счастья видеть его таким. Знать, что он здесь. Что он принадлежит ей, а она ему, хоть это и не подтверждено никакой официальностью. Никакого одиночества, есть лишь Драко, жить и ругаться с которым ей слишком приятно, чтобы прерывать это какими-то планами на будущее. Она отправилась на кухню, слушая, как Драко собирается в ванную. Она успела и сварить кофе, и даже аккуратно положить ее сюрприз на тарелку, чтобы он бросился в глаза Драко.

— Я готов для утренней дани моей привлекательности.

Гермиона сложила руки на груди, сдерживая смех. Ее топила нежность к нему. Не было более домашней версии Драко, чем эта, одетая лишь в темные штаны, с полотенцем на шее и взъерошенными светлыми волосами. Гермиона ничего не имела против поцелуя, но это были бы не их отношения с Драко, если бы не было словесной пикировки.

— А если я решу, что ты плохо почистил зубы? — Гермиона посмотрела на него с вызовом.

— Это будут только твои проблемы, Грейнджер, — развел руками Драко. — И я знаю, что ты купила эти булочки с малиной просто потому, что тоже их любишь, маленькая гриффиндорская эгоистка, это все для прикрытия твоей страсти к мучному. — И все же он бросил на них голодный взгляд. Гермиона все же улыбнулась. Вот теперь можно. Она обняла Драко за шею, снимая с него полотенце. Драко коснулся губами ее шеи. — Но все равно спасибо, — добавил он тише. Гермиона лишь сильнее обняла его, совершенно не стесняясь целовать его первой. Никогда раньше ей не казалось, что поцелуй может быть настолько головокружительным.

Это не поцелуй такой. Это Драко. Она действительно любит его. Не потому, что ей нужно исполнить социальную обязанность, не потому, что страшно остаться одной, когда все сыграли свои свадьбы, она действительно любит его и доверяет, пусть это осознание пришло к ней только через три месяца привыкания друг к другу. Только сейчас она думала о нем, как о своем парне. Она не помнила ничего, что было бы связано с Роном. Она не сравнивала их. Драко был для нее вызовом, загадкой, опорой, собеседником — всем, что она только могла пожелать. За три месяца Гермиона не разу не испытала желания что-то в себе менять. Он потребовал вернуть ее короткие волосы, потребовал не скрывать веснушек. Он заявил, что останется с ней, только если она будет самой собой.