Все плохое уже позади
Шрифт:
Скользкими от крема руками Эдвард не смог удержать ее руки. Потеряв равновесие, он схватился за ее пышную юбку и, качнувшись, свалился в бассейн.
Раздался треск рвущейся ткани, и Наташа с визгом полетела в воду вслед за мужчиной.
Дженнифер и Лариса вскрикнули, Мэтт замер, Пол и Геннадий молча смотрели на бассейн, гости смеялись.
Эдвард и Наташа вынырнули, у обоих на лице еще были остатки крема, в разные стороны от них по воде расходились жирные круги. Эдвард фыркал, Наташа убирала с лица мокрые остатки шикарной прически.
– Ты в порядке? – он предпочел остаться на безопасном расстоянии, ожидая вспышки гнева.
Наташа ничего ему не ответила. Стоя в воде, она расстроенно рассматривала заляпанный жирным кремом лиф. Платье было безнадежно испорчено.
– Сейчас ты похожа на морскую медузу, – Эдвард осторожно кашлянул и кивнул на окружившее ее мокрое, и от того полупрозрачное облако разорванных нижних юбок.
Наташа подняла на него глаза и неожиданно всхлипнула, – ты не только испачкал мое новое платье, ты его порвал и вдобавок намочил в воде с хлоркой, его нельзя будет починить, – и она всхлипнула.
– Малышка, – удивленно выдохнул Эд, – ты умеешь плакать?
– Не смей назывыать меня малышкой, – сквозь слезы обиженно пробубнила она.
– Как скажешь, малышка, – он привлек ее к себе и обнял за плечи, она уткнулась ему в грудь, – прости меня, мы завтра же пойдем к Энцо и купим тебе любое платье, которое только понравится, или много платьев, – Эдвард гладил ее по вздрагивающим плечам, – если хочешь, можешь меня ударить или даже побить, только не плачь, пожалуйста, я не выношу женских слез.
– Это было не любое платье, это было мое индивидуальное платье, я сама его выбрала, другого такого нет, – шмыгала носом Наташа, – а еще ты испортил мне туфли, – она нагнулась, сняла под водой оставшуюся на ноге туфлю, подняла и вылила из нее воду.
– Ну, я испортил не обе, а только одну туфлю, – заспорил с ней Эдвард, еле сдерживаясь от смеха.
– Ты еще и смеешься? – возмутилась Наташа и неожиданно прыснула.
Оба захохотали, и Эдвард снова обнял ее.
– Мы сильно опозорили твою семью перед вашими знакомыми? – спросила она, показывая глазами в сторону стоящих на краю бассейна гостей.
– Нормально все, – махнул Эдвард рукой, – ну, что, мир? – посмотрел он на нее.
Она подозрительно покосилась в его сторону.
– Малышка, клянусь, я больше ничего не буду против тебя замышлять, – Эдвард положил себе ладонь на грудь, – у тебя слишком много союзников в этом доме, – он засмеялся, – ну, мир?
– Мир, – кивнула она, – давай мизинец.
Они зацепились пальцами, и Наташа начала, – мирись, мирись, мирись, и больше не дерись…
– А теперь давай выберемся и пойдем есть вкусный торт, – одной рукой Эдвард подхватил ее мокрые, и от этого неподъемные, юбки, другой приобнял за талию и подтолкнул к ступенькам бассейна.
– Что, снова торт? – напряглась Наташа.
– Я заказал два торта. Не переживай, второй самый настоящий и очень вкусный, – объяснил ей Эдвард.
***
Через пять минут они присоединились к гостям. Наташа не стала мыть и сушить волосы, она просто свернула влажные локоны в узел на макушке и заколола его шпильками. Платье она выбрала светлое, приталенное, с широким темным поясом. Получилось просто и элегантно. Эдвард надел темную рубашку и светлые брюки. Еще он умудрился втиснуть свой стул между Наташей и Джейсоном и нагло уселся рядом с ней. Весь оставшийся вечер он ухаживал за Наташей, наливал ей шампанское, подкладывал на тарелку фрукты и сладости и постоянно что-то рассказывал. Она живо принимала участие в диалоге, и весь вечер они смеялись.
– А хочешь узнать правду? – внезапно спросил он ее.
– Ну?
– Я не хотел пачкать тебя кремом, – признался он, – ты классная девчонка, и очень мне нравишься.
– Но ведь испачкал?
– Я заказал торт еще неделю назад, – пожал плечами Эдвард, – надо было с ним что-то делать. Хотя я бы с большим удовольствием подшутил так над Джейсоном.
– О-о-о, не надо про него вспоминать, у меня до сих пор заложены уши, – простонала Наташа.
– Да, малыш Джейсон редкостный тупыш, а маленький он был вообще несносный, кляузничал на нас взрослым, мы с братом всегда над ним подшучивали.
– А ты хочешь правду? – спросила Эдварда она.
Тот кивнул.
– Однажды я случайно оказалась в библиотеке и услышала твой разговор с каким-то Рони. Ты назвал меня серой толстой мышью тридцати лет, и мне очень захотелось тебе чем-нибудь двинуть по голове, – оба засмеялись.
– Ты на самом деле ужасно выглядела в тот вечер, когда я увидел тебя в первый раз, – честно признался он, – и когда увидел у Энцо, я, конечно, тебя не узнал.
– Да, физиономия у тебя в тот момент была забавная, – Наташа кивнула головой.
– Да уж, а когда я еще и коробкой по лбу получил… – оба снова засмеялись.
Мэтт сидел напротив и не принимал участия в разговоре. Не спуская с них глаз, он сверлил брата тяжелым взглядом.
Праздник продолжался, начались танцы.
«Fly me to the moon…» вдруг раздался знаменитый бархатный голос.
– Пойдем, потанцуем, – потянул Наташу за руку Эдвард.
Движения были несложные, она отдалась во власть его рук, а он, раскачивая ее, подпевал Фрэнку Синатре «Fill my heart with song, In other words, please be true, In other words, I love you…»
***
– Ты видел, как он весь вечер таращился на нее? – спросила мужа Тефочка, когда они уже укладывались спать.
– А чего удивительного? Мэтт с самого начала так на нее смотрит, – махнул рукой Пол.
– Я не про Мэтта, дорогой, – задумчиво ответила та, – я про Эдварда.
США, Нью-Йорк, особняк Престонов, среда 5 августа 1987 года
– Натощчка, милая моя, подойди, пожалуйста, к нам, – Тефочка позвала Наташу, когда та с детьми выходила из дома.