Все прелести замужества
Шрифт:
– То самое! – безжалостно отрезал Никита. – Говори, что ты принимала? Ты где-то раздобыла чудодейственные таблетки, типа «Похудей на пять килограммов за три секунды!», да? Нашла через Интернет?
– Но я ничего не принимала, – в отчаянье повторила я. – И разве головокружения, потеря аппетита, тошнота и бессонница не являются проявлением токсикоза? Да у меня всё это было. Но я же, как выяснилось, была беременна.
А сейчас уже нет.
От этой страшной мысли слёзы вновь покатились из глаз.
– Да, возможно. Но галлюцинации, Юля,
– Я пылесосила стол?
– Да.
– Но я ничего не помню!
– Вот именно.
– Никита, я не покупала и не пила никаких таблеток! Я не пыталась сбросить вес, зачем? Пожалуйста, поверь мне!
Невероятная усталость пополам с обидой навалились на меня. Я повернулась к Никите спиной и уткнулась в подушку. Сейчас я не в силах доказывать свою невиновность. Если он не верит… Пусть не верит. Мне хочется лишь одного – остаться наедине со своим бесконечным горем и предаться ему. Я потеряла ребёнка. Он семь недель жил во мне – а теперь его нет. Сейчас я могу думать только об этом.
На следующий день, ближе к вечеру, Вадим, как и обещал, отправил нас домой. Никита всё это время был рядом в палате. Но лучше бы он оставил меня в покое. Мы почти не разговаривали и старались не смотреть друг на друга.
Впервые я очутилась в больнице, да ещё и под капельницей. Недомогания, болезни – это никогда не было моей стихией. Я всегда предпочитала избегать врачей, и здоровье, к счастью, это позволяло. И вот надо же… На сгибе локтя разлился фиолетово-лиловый синяк, число отметин от иглы превышало количество назначенных капельниц, потому что медсестра почему-то никак не могла найти вену.
Пока я оставалась в горизонтальном положении, то физически чувствовала себя более-менее нормально. Но стоило подняться с кровати, и я превращалась в инвалида – хромала, бледнела, вздрагивала от боли… Но мне было всё равно. Подумаешь…
Никита молчал. И на это мне тоже было наплевать. Какая разница…
Я потеряла ребёнка.
Поговорила по телефону с обеспокоенной Евой:
– Да. Да. Да. Нет. Нет. Да. Угу. Нормально. Да. Нет. Нет. Спасибо.
Поговорила по телефону с обеспокоенной Ланочкой:
– Да. Нет. Нет. Да. Да, конечно. Нет. Нет. До свидания.
Поговорила по телефону с обеспокоенными сотрудниками «Уральской звезды»:
– Да. Нет. Нормально. Да. Нет. Да. Хорошо. Да. Угу. Спасибо.
Поговорила по телефону с обеспокоенной Мариной Аркадьевной:
– Да. Нет. Всё нормально. Нет. Нет. Хорошо. Да. Нормально. До свидания.
Потом сообразила выключить мобильник.
Почему эта мысль не пришла мне в голову раньше?
Несколько дней до конца сентября Никита оставался в городе. Но мы почти не виделись. Уезжал в «Юниа-Транс» ни свет ни заря, возвращался ближе к полуночи. Лучше бы сразу улетел обратно в Сочи – нам было невыносимо в обществе друг друга.
И он сразу же, едва мы
– Куда ты её дел?
– Отвёз на работу. Всё, Юля, хватит ставить эксперименты над собственным здоровьем.
Трясущимися руками я рылась в кухонном шкафчике, в надежде отыскать хотя бы джезву. Как наркоман, оставленный без дозы.
– И турку выкинул? – убито пролепетала я.
– Не выкинул. Спрятал подальше, – жестоко отбрил Никита.
Я опустилась на стул, уткнулась лицом в ладони и зарыдала.
Конечно, я плакала не из-за кофе, а из-за утраченной беременности. Ангел, пролетая мимо, обронил хрустальную звёздочку прямо мне в живот, под сердце… Это был драгоценный подарок. А я его не уберегла…
Никита постоял немного в дверях кухни. Я продолжала содрогаться от рыданий. Никита издал странный звук – то ли вздох, то ли рычание – и вскоре поставил передо мной джезву. Я тут же отшвырнула её в сторону, она улетела со стола и глухо звякнула о стену.
– Не нужна она мне! Как ты не понимаешь! Уйди!
Возникало ощущение, словно мы с Никитой сидим в двух разных лодках, и течение уносит нас всё дальше и дальше друг от друга… В последний момент ещё можно было дотянуться руками, ухватиться за борт и избежать отчуждения. Но мы ничего не сделали, просто смотрели, как всё больше увеличивается расстояние между нами…
Я надела чёрную кофту и стянула волосы в мышиный хвостик. Джинсы падали, все мои пять дополнительных килограммов куда-то исчезли. А ведь, по мнению Никиты, ради их истребления я пожертвовала ребёнком. В зеркале отражалось измученное лицо с обострившимися скулами и подбородком.
В редакции газеты без проблем приняли версию об отравлении.
– Суши. Роллы «Калифорния» и так далее, – безжизненно объяснила я. – И вот… Загремела в больницу.
– Да, с японской кухней надо быть поосторожнее, – сочувственно закивали коллеги.
Главный редактор предложил отдохнуть пару дней, восстановиться. Его испугал мой внешний вид. Наверное, я походила на ведьму, к тому же – на молчаливую ведьму, и моя молчаливость поражала коллег даже больше, чем ввалившиеся щёки.
В редакции «Стильной Леди» меня окружила заботой Марина Аркадьевна. Я выложила на стол новую статью – это был первый опус, написанный без допинга, то есть без единой чашки кофе. Я полностью переключилась на зелёный чай. И ничего, написала, смогла. Вроде бы получилось неплохо. Работа над статьёй помогла ненадолго отвлечься от чёрных мыслей…
Мариночке я повторила сказку об отравлении.
– Бедняжка. Зато отлично похудела. А то джинсы на тебе уже трещали. Вот, сейчас ты вернулась к идеальным параметрам, приятно посмотреть.
– Марина!
– Что?!
– Да я едва не сдохла в больнице! А ты опять про похудение.
– Ну-у… Личико у тебя, конечно, замученное. Но фигурка – прелесть!
– Марина, ты параноик, – криво усмехнулась я.
– Да ладно, – отмахнулась главный редактор и взяла в руки распечатку. – Ах, Юля, ты умница! Ты меня удивляешь. Загремела в больницу, чуть копыта не отбросила, но статью тем не менее принесла в срок.